– В таком случае что вы имеете в виду?
– Сохранение наших жизней, включая репутацию в обществе и стиль существования.
– Да, вы тот еще остряк, мать вашу. Как вы собираетесь это организовать?
– Давайте говорить о вас, идет? По вашим же словам, здоровье у вас не ахти. Вы можете уйти в отставку по требованию врача, и далее мы, «Медуза», берем заботу о вас на себя.
Воображение Джейсона работало, обращая фантастические образы в выражения, которые он черпал из писания от Святого Алекса.
– Никого не удивит, если вы, обеспеченный человек, приобретете себе виллу или даже целый остров на Карибах. Там вы будете в полной безопасности, и никто не сможет связаться с вами без вашего согласия. Ну, какие-нибудь тщательно отрежиссированные интервью будут, по-видимому, допустимы. Безопасность их и содержание гарантируется. Все это вполне возможно.
– Одинокая жизнь вдали от всех, так, что ли? – ответил Армбрустер. – Я с мамочкой на пару. Я же ее просто придушу в конце концов.
– Не обязательно все будет так скучно, – возразил Кобра. – Визиты гостей не возбраняются. По вашему желанию их в любое время доставят на остров. И кроме того, женщины. По вашему выбору или выбору тех, чьим вкусам вы доверяете. Ваша жизнь будет протекать, мало отличаясь от сегодняшней, возможны некоторые неудобства, но не без приятных неожиданностей. Наша цель будет достигнута. Вы будете защищены, и тем самым будет обеспечена и наша безопасность. Но, как я уже говорил, такое положение дел всего лишь гипотеза. Что до меня, считаю это необходимым, потому что я в курсе почти всего. Мой отъезд – вопрос нескольких дней… А как много знаете вы, мистер Армбрустер?
– Я не участвовал непосредственно в операциях на местах. Я имею дело с глобальной стратегией. Как и многие другие, я получаю телексы из банков в Цюрихе, проверяю списки депозитов и работаю с компаниями, в которых приобретается долевое участие. Вот вроде и все.
– Тогда вилла – это не для вас.
– Да на кой дьявол она мне сдалась? Если бы я захотел, я смог бы купить себе не одну, а две. В Цюрихе у меня около ста миллионов долларов.
Борн с трудом смог заставить себя не выдать удивление и внимательно посмотрел на председателя комиссии.
– Я не в курсе, – сказал он.
– А кому я должен был рассказывать? Мамочке-трепунье?
– Кого еще вы знаете лично? – спросил Кобра.
– Из основной команды практически никого, но и они меня не знают. Черт, да никто никого не знал… И, кстати, раз уж мы про это заговорили, то возьмем, например, вас. О вас я никогда не слышал. Как я понял, вы крутитесь наверху. Меня предупреждали, что вы подкатитесь ко мне, но сам я вас вижу впервые.
– Меня призвали для особого случая. Моя деятельность глубоко законспирирована.
– Так я и уверяю, вам не будет…
– А что Шестой флот? – перебил его Борн, отводя разговор подальше от собственной персоны.
– Иногда я встречаюсь кое с кем из них, но думаю, что мы не обменялись и дюжиной слов. Он военный, а я гражданский. Очень даже гражданский.
– Сейчас – да, но, когда все это начиналось, вы тоже были в армии.
– Но черта с два я стал военным. Одна форма еще ни из кого не делала военного, а из меня и подавно.
– А что вы скажете насчет парочки генералов, одного из Брюсселя, а другого из Пентагона?
– Они решили делать карьеру и поэтому остались в армии. Мне это было не нужно, и я не остался.
– Мы должны иметь в виду утечку информации, сплетни, – сказал Борн наудачу. В его глазах появился интерес. – Мы не можем себе позволить ни малейшего намека на военную направленность.
– Вы имеете в виду хунту?
– Вот именно. Ничего такого, – подтвердил Борн, внимательно наблюдая за реакцией Армбрустера. – Подобные вещи сродни горной лавине…
– Даже не думайте! – злобно зашептал председатель Федеральной комиссии по торговле, перебив Борна. – Шестой флот, как вы изволите называть его, делает дела только здесь, и то только потому, что это представляет определенные удобства. Он адмирал до мозга костей, он обожает свист снарядов, походы в кильватерных колоннах и прочую муру, но он завязан на Вашингтон, и все!
– Я знаю это, как и вы, – многозначительно произнес Джейсон, скрывая за интонацией свое удивление. – Но кто-то, находящийся в системе защиты в течение последних пятнадцати лет, соорудил свой собственный сценарий, и это уходит корнями в Сайгон, в Штаб в Сайгоне.
– Это может исходить из Сайгона, но совершенно точно не могло зацепиться здесь. Наши солдатики ничего не смыслят в подобных делах, и мы все это знаем… Даже в Сайгоне они сами управиться не могли. Но мне понятна ваша мысль. Вы связываете нас с Пентагоном – и пресса и голубоглазые чистюли в конгрессе имеют поживу на полгода. Дюжина подкомиссий обеспечена работой.
– Чего мы терпеть не собираемся, – вставил Борн.
– Согласен, – сказал Армбрустер. – Вопрос в том, можем ли мы подобраться к той сволочи, что составила сценарий?
– Подобраться можем, но не вплотную. Он имеет контакт в Лэнгли, но уровень контакта нам не известен.
– Лэнгли? Так бог ты мой, у нас же есть там свой человек! Он может заняться этим и вычислить этого сукиного сына.
– Де Соле? – как можно небрежней бросил Кобра.
– Точно. – Армбрустер наклонился вперед. – Вижу, вам многое известно. Этот парень – наш большой секрет. И что Де Соле сказал вам?
– Ничего. Мы его не трогали, – сказал Джейсон, усиленно подыскивая подходящий ответ. Он был Дэвидом Веббом слишком долго! Конклин прав, он уже не может соображать так же быстро, как раньше. Наконец подходящие слова пришли… В виде правды, опасной ее части, но убедительной. Он не должен терять эту убедительность. – Де Соле предполагает, что за ним наблюдают, и поэтому просил нас держаться в стороне. Никаких контактов до тех пор, пока он сам не разберется в своих делах, и тогда даст нам знать. Там ведь произошло кое-что еще.
– В чем дело? Говорите яснее! Кто-то вышел на него? – Председатель сжал свой стакан, и глаза его от ярости вылезли из орбит.
– Кто-то из начальства узнал, что Тигартен в Брюсселе имеет прямую факсимильную связь с кодом доступа, в обход обычной процедуры регистрации запросов и досмотра, которыми занимается Де Соле.
– Чертовые чокнутые солдафоны! – взорвался Армбрустер. – Стоит дать им немного власти, и они начинают скакать, как новобранцы, и покупать все понравившиеся им игрушки! Факсы, прямые связи с кодами доступа! Господи, да, наверно, он попросту набрал наугад номер и вклинился прямехонько в ФБР.
– Де Соле сказал, что у него готова устойчивая легенда и он сможет управиться с этим сам, но времени для интересующего нас расследования у него нет. Если он узнает что-то, он выйдет на нас сам, нам соваться туда нечего.
– Неужели вы не понимаете, что из-за этого вшивого солдафона вы и угодили в это дерьмо? Если бы не этот болван со своими кодами доступа, у нас бы сейчас не было проблем. Разобрались бы со всем в пять минут.
– Но что сделано, то сделано. Проблемы и кризис нашей системы налицо, и никуда от этого не уйти, – ответил Борн. – Повторяю, мы должны защищать себя. Некоторые из наших людей должны уехать, исчезнуть, по крайней мере ненадолго. Для пользы остальных.
Председатель Федеральной комиссии снова отодвинулся в глубь кабинки, выражение его лица было ощутимо несогласным.
– Ага. Вот что я вам скажу, Симон, или как там вас. Вы взялись не за тех людей. Мы – бизнесмены и достаточно богаты или самолюбивы, чтобы работать на правительство за сравнительно небольшие деньги. Но самое главное – это то, что мы именно бизнесмены и имеем инвестиции в различных сферах промышленности. Кроме того, на наши места нас назначили, а не избрали, из чего следует, что от нас никто не ждет полного отчета о финансовых операциях. Чувствуете, куда я клоню?
– Не уверен, – ответил Джейсон, с ужасом понимая, что теряет контроль над ситуацией, не может больше оставаться угрозой для этого человека. «Я так долго был не у дел… а Альберт Армбрустер совсем не дурак. Первую панику он пережил и теперь собрался с мыслями и обдумал состояние дел». – И куда вы клоните?