— Пора возвращаться. Что там Маша?
— Состояние близкое к критическому. Лена пытается её успокоить, но это не помогает.
Скользим вдоль башни со скоростью звука. Даже так подъём занимает минут десять, высота башни — километров двести. Похоже, Мист способна передвигаться ещё в сотни, если не в тысячи раз быстрее. Когда мы только наткнулись на первую закладку — она смоталась на разведку до самого основания и обратно за секунду. Интересно, это способности доспеха, или собственная магия бывшей носительницы, доступная Мист только здесь, где не действуют никакие правила?
Машу мы нашли в самой последней комнате, копии нашей кают-компании. Она сидела под столом, сжавшись в комок и тряслась. Под ней растеклась нехилая такая лужа слёз.
— Маша? — я заглянул под стол, а потом опустился на колени.
Никакой реакции. Я протянул руку и осторожно коснулся пальцами её плеча. Девушка вздрогнула, но только ещё сильнее сжалась в комок.
— Ма-а-аша-а-а! — как можно ласковее, — иди сюда, всё хорошо, мы всё почистили, его больше нигде нет!
— Не трогай меня! — Маша на секунду выглянула из-за сложенных на коленях рук. — Ты меня обманываешь! Ты привёл его сюда!
Я судорожно обернулся. Кроме меня, Маши и Мист в комнате никого не было.
— Мист, когда у Маши началась паническая атака? Что она в этот момент делала?
— Это было уже после нашего ухода. Я не знаю.
— Проверь всё за последние две недели, пожалуйста. Каждую комнату, загляни в каждую щель.
Кивок — и смазанный силуэт девушки истаивает в окружении молний. На этот раз Мист нет довольно долго, с минуту. Но она вернулась, пронеслась фейерверком по кают-компании, заглянув даже в кухонные ящики, скользнула в спальни.
— Везде всё чисто, одна комната заперта. Её каюта, — она показала жестом в сторону каюты, в которой Маша приходила в себя сегодня утром.
На эти слова Маша отреагировала, заскулив совсем жалостливо. Выбравшись из-под стола на четвереньках, она схватила меня за руку, оставаясь на коленях.
— Пожалуйста, не надо! Ты не понимаешь!
— Так объясни!
— Я не могу! Я не должна! Нет, должна, должна, обязана, ... — бормотание стало неразборчивым, а взгляд девушки приобрёл лёгкий флёр безумия.
— Мист, взломай каюту.
— Нет, Мист! — Маша прекратила своё бормотание и поднялась на ноги.
Мист замерла в нерешительности.
Маша отпустила меня и отошла на шаг. Указав на меня пальцем, она чётко и разборчиво отдала приказ:
— Убей его!
Я напрягся. Здесь, в этом странном мире, я могу не справиться с Мист. Но та даже не шелохнулась.
— Приказ не может быть исполнен. Недостаточный уровень приоритета.
Какой знакомый голос у подсистемы контроля доступа. Может, она у валькирий одна на всех? Или просто копия?
— Мист, не слушай Машу, взломай комнату!
Мист, наконец, сорвалась с места. А Маша взвыла и бросилась на меня, вытянулась в прыжке, как пантера. Даже когти отрастила. Вот дерьмо, сейчас Хиль отрубит связь! Надо ускориться!
Маша замерла в воздухе. Нет, она продолжала двигаться, но со скоростью черепахи. Оставив её наслаждаться своим великолепным прыжком, я бросился в сторону каюты.
Дверь уже была открыта, Мист внутри, стояла, перевернув кровать.
Под кроватью сидел Тайша.
— Как он сюда пробрался?
— Видимо, на границе между сном и пробуждением. Меня сегодня ночью с Машей не было, поэтому отследить вторжение я не могла.
— Понятно. Что он там бормочет?
Я затормозился до «нормального» течения времени, чтобы разобрать речь. Из кают-компании донёсся грохот — Маша что-то перевернула. Телекинезом захлопнул дверь в каюту. В следующее мгновение в неё ударило чем-то тяжёлым с той стороны. Раз, другой. Удары и не думали прекращаться.
— Ну-ка, повтори, что ты внушал Маше?
На нас Тайша не реагировал, но продолжал тихонько наговаривать. Прислушавшись, я разобрал: «Приведи их ко мне, или я убью твою мать, она мне больше не нужна». Окна в подсознание ещё не было. Ну да, это слой «оперативной» памяти. В подсознании отпечаток должен был бы появиться после следующего сна.
Я направил на Тайшу поток целительской маны, и он истаял.
Стук в дверь прекратился. Открыв её, я увидел Машу — взлохмаченную, в разорванном платье, перемазанную в соплях и слезах, но улыбающуюся радостной улыбкой.