Дверь в квартиру закрывал уже не он сам. Вошедших за ним, судя по шагам, было двое, а он сразу понял, кто явился за ним. Слишком явным было применение Силы. Дже-да-и-ии…
Вот только почему ему было так жутко?
Случившиеся ощущения у подручного Палпатина были совсем не угрызениями давно атрофировавшейся совести, от химеры которой он давно сам себя освободил, следуя практике, хотя без непосредственного знания о некоем тиране древности на одной предположительно забытой Силой планетке.
Своих подобных на просторах Галактики хватало.
Конечно же, Тёмная сторона при «разрыве оков»:-[=] той самой, такой эфемерной и такой «ненужной» субстанции, как совесть, одного отдельно взятого, тем более не одарённого индивидуума, была тут непосредственно не причём. Сам, всё сам.
Да, в этот раз она явилась за ним забирать по счётам. Ну, примерно так же, как при договоре с дьяволом приходится когда-то платить за кредит от оного. Правда образ у неё был какой-то не совпадающий в ощущениях, подобных тем, что он вкушал от своих хозяев с тем, кто был рядом.
Он уже знал, кто рядом. Ибо кое-как совладав с страхом и извернувшись, он скосил глаз. Чтобы убедиться в верности догадки про пришедших. Вот только всё же отчего, поняв, что за ним пришли джедаи, всем известные хранители мира, по причине своего милосердия не убивающие тех, кто сдаётся, ему не стало легче?
И жуть никуда не ушла, а желания как-то сопротивляться даже не возникло. «Сопротивляться» — не в прямом смысле (он понимал, что это бесполезно), а в смысле юлить/оправдываться/молчать/просто тянуть время…
Один из джедаев подошёл совсем близко к нему, а холуя Палпатина буквально спрессовало первобытной, нутряной жутью…
Рядом стоял тот, кого он навещал совсем недавно по зданию Дарта Сидиуса. И тогда… тогда тот выглядел как классический джедай — невозмутимый, только чрезмерно и демонстративно не замечающий его.
Давление физическое несколько ослабло. Пестаж сполз по стене. А внутри, где то под черепом, неожиданно проявилось чужое присутсвие и неодолимая ВОЛЯ. Чужая воля.
Падаван, которого он посещал в тюрьме, наконец заговорил. Совсем не так, как желал хозяин Пестажа. И Сила из уст джедая вбивала Сейта Пестажа в выщербленные пермакритовые, несколькотысячелетней давности, плиты перекрытия.
— С-С-УКА. П:?№;Ц ПОДКРАЛСЯ НЕЗАМЕТНО… ДА, БЛ№;Ь!?
Пестажу был неизвестен язык, на котором юный джедай что-то говорил, но это было неважно, ибо в слова была вложена СИЛА.
Тут падаван перешёл на основной галактический, а Сейт, осознав, что именно его спрашивают, понял — джедаи выдавят из него всё, что ему известно…
— Вы, поговорить, Сейт Пестаж, кажется, хотели, да-а-а? Где Дарт Сидиус, он же Кос Палпатин? Где Дарт Плэгас, он же Хего Дамаск?
Начатая на неизвестном языке, странная, хоть и продолженная на основном, манера построения фраз, какая-то тягучая и отдающаяся молотом в голове, заставляла сжиматься всё внутри Пестажа. От подкрадывающихся спазмов в бешено бьющемся сердце из всех пор тела Сейта стал сочиться холодный пот. Впадающий в неконтролируемый ужас Ситский холуй меркнущим сознанием понял — пошедший в разнос организм под влиянием очень негативного, и угрожающего внимания одарённого может долго не выдержать.
Это СИЛЕ нельзя было сопротивляться. Он знал пару приемов противостояния внушению Силы в виде сосредоточения на простейших математических абстракциях и очень боялся подвести нынешнего хозяина, назначенного ему мууном, но мысль о попытке ментального сопротивления мелькнула и развеялась, словно пара песчинок на ветру. Невозможно. Никак. Визуально лицо падавана словно выросло. Сперва расслабленное, оно ожесточилось, юноша сжал губы, а в его глазах стали проблескивать искры. Того же цвета, что он видел в «те несколько раз» у Ситов.
Ледяное, словно высасывающее саму жизнь ПРИСУТСТВИЕ окутало Сайта Пестажа. Перед тем как осесть и начать подвывать под влиянием обессиливающего ужаса, в его голове пролетела последняя мысль — как только джедаи держат такого около себя? И он залепетал, стремясь скорее выложить всё-всё-всё, что только знал, лишь бы прекратить разрывающую само его «Я» муку…
Магистр Эвен Пиелл, Мастер Цин Драллиг (он же — глава Стражей Храма Джедаев и Сил Безопасности Храма Джедаев), Рыцарь-страж Нар Талус.
Прибывший с отчётом Нар Талус сел в предназначенное для него сидение, снял свою защитную лицевую маску и положил её перед собой, на стол. Рыцарь подцепил ногтем и извлёк из разъёма на её внутренней части элемент памяти встроенной голокамеры и передал его Магистру, после чего, откинувшись назад, замолчал, очевидно собираясь с мыслями.