— Как и джедаи, — вставил Квай-Гон. — Тем не менее уже не раз, когда мы пытались разрешить те или иные споры и конфликты, всплывало ваше имя.
Плэгас пожал плечами:
— Богатых всегда судят строже, чем бедных.
Дуку поразмыслил над сказанным:
— Лично я считаю, в том, что Галактику охватила грызня за барыши, повинен именно Сенат.
Плэгас перевел взгляд с Дуку на Квай-Гона:
— Я готов согласиться с мастером Джинном в том, что мууны монополизировали рынок финансов, если он признает, что джедаи сделали то же самое с рынком этических ценностей.
Твилека ненедолго прекратила зачитывать текст, давая возможность участникам той сцены вспомнить её, а иным — осмыслить, а затем продолжила от себя:
— И ещё… из сказанного чуть позже, после того, как Вы, Мастер Дуку и Вы, Магистр, тогда Мастер, Сайфо-Диас, выслушивали идеи известного тогда Вам только под именем Хего Дамаск об армии. Армии из клонов для защиты Республики. Когда к Вам подошла Мастер Джокаста Ню…
— Вовсе нет, вырастить в буквально смысле, — поправил его Плэгас. — Знаю одну контору, которой такая задача вполне по силам. Они выращивают работников для шахт Сабтеррела.
Сайфо-Диас озадаченно наморщил лоб:
— Я ничего не слышал о Сабтерреле.
Плэгас собирался было помянуть Камино, когда заметил приближение Джокасты Ню, и какое-то возникшее из глубины чувство удержало его — словно сама Тёмная сторона сдавила его голосовые связки.
— Прошу прощения, мастер-джедай, — сказал он, когда снова смог говорить. — Название конторы вертелось у меня на языке, но увы, память совсем отшибло.
— Итак, Магистр Сайфо-Диас, Мастера Джокаста Ню и Квай-Гон Джинн, что скажете? Были такие эпизоды во время ваших переговоров на Серенно?
Те, к кому был обращён вопрос, кивками и краткими утвердительным возгласами подтвердили сказанное. А Риду Тирс, тем временем, продолжала:
— Мы все видели эпизод в произведении, доставленном с родины моего падавана, когда Мастер Джокаста Ню разговаривает в Архивах с выросшим Оби-Ваном Кеноби, ищущим сведения о Камино. Выросшим и ставшим наставником первого Избранного…
А Дуку с негодованием, переходившим в сожаление и понимание, вник в перечисление адресатов речи твилеки.
Его, присутствовавшего и там… и здесь… уже не спрашивают!
— Мастер Дуку, я задаю тот же вопрос и Вам. — неожиданно, как будто подслушав его мысли, повернулась Риду Тирс к нему.
Их взгляды скрестились. А негодование покрыло обоих. Молчание и давление в Силе становились всё гуще и осязаемое. А после обратились почти в шёпот. Ударивший в Силе глыбой обвинения, который ощутили все.
— Я не могу судить, насколько честны Ваши слова. Но доверять Вам после понимания Истинности Видения из прошлого мне будет… очень тяжело. Или с нами говорит, из будущего, попутно бросая среди нас тень сомнений, уже Дарт Тиранус?!
Тяжесть обвинения, тяжесть пока не свершённых злодеяний, тяжесть предательства в отношениеи сестёр и братьев по Ордену, за которых он так переживал в своих попытках противостоять безразличному, казалось Совету, сотрясла Дуку.
Нет, даже не при просмотре длинного древнего художественного произведения-пророчества, не во взглядах джедаев после произведения, скрещивающихся на нём. А только сейчас.
Его хлестнула тяжким обвинением в предательстве юная Риду Тирс. Наставница второго Избранного. Того, что Сила отправила корректировать(?) случившееся(?) первый раз. Из сказанного самым гадливым и омерзительным, но справедливым(?) было обращение к нему по пока не принятому, пока не сбывшемуся, неясно выглядевшему во взгляде в будущее, но истинному титулу извечных врагов Ордена. Вина бесконечной тяжести и груз отчаяния пали на Мастера Дуку. Мастера-джедая. Уже не ставшего Гранд-Мастером. И… не ставшему пока(?) Лордом Ситов?
Мастер Дуку никогда не бежал. Никогда не трусил. Он всегда рассчитывал на Силу, себя, верил в своё предназначение как джедая. Всегда смотрел в лицо опасности, одолевая многочисленных преступников и врагов Ордена.
Но не сейчас.
Перед лицом своих братьев и сестер его медленно постигло истинное осознание будущего. Дуку пал на колени. А слёзы хлынули из его глаз. Видевшие его буквально ощутили в Силе, как лицо Дуку стало похожем на то, старческое и измождённое, которое они видели в финале Клонической Войны, когда Энакин Скайуокер, Первый Избранный, скрестил около шеи того, клинки — свой, и алый, отобранный у Дуку, так же, павшего тогда на колени на борту гигантского линкора сепаратистов в битве над Корускантом под усмешку Истинного Лорда Ситов над актом неумолимо накатывающей судьбой временной замены и очередной ступени для совращения и падения Избранного. Первого Избранного.