«Может, там бомбят?» — мысленно спросил парнишка себя, но тут же отверг эту версию: никаких самолетов он не видел и звука их моторов не слышал.
Толик осмотрелся по сторонам, но ничего подозрительного не заметил.
Вскочив на ноги, он побежал по направлению к холму, по колено увязая в глубоком снегу. Двигаться стало трудно, но он все равно бежал.
И вдруг ему показалось, что он явственно слышит голос Виктора. Анатолий застыл на месте. До Виктора оставалось метров пятьдесят, каждое его слово было хорошо слышно. Толик прислушался. Если бы он понимал по-немецки, то разобрал бы слова своего друга:
— …Камараден! Пароль, который вам передают сегодня для перехода линии фронта, обозначен самым правильным и дорогим словом — «Свобода»!.. Вам остается только воспользоваться им. Более восемнадцати тысяч немецких солдат правильно оценили события и перешли к нам, на сторону комитета «Свободная Германия». Этим самым они обретут свободу в Германии после окончания войны… Камараден, следуйте их примеру как можно скорее! Это ваш последний шанс!.. Если вы и впредь будете подчиняться нелепым приказам ваших генералов и офицеров, то обретете не свободу, а смерть в братской могиле… Гитлер может дать вам только это!
Неожиданно слова Виктора, усиленные через МГУ, заглушила целая серия глухих взрывов. Толик увидел, как небо в том месте, где оно только что было окрашено багрянцем, ярко осветилось.
«Артиллерия бьет! — моментально понял Толик. — Гитлеровцы пытаются прорваться! Мне немедленно нужно добраться до Виктора!»
Охваченный тревогой, Анатолий побежал дальше, все еще надеясь, что за следующим холмом увидит радиомашину. Но его надежды не оправдались.
Толик прислушался. Грохотала гитлеровская артиллерия. Вот к ней присоединилась и советская артиллерия, а с неба донесся гул самолетов: не оставалось никаких сомнений, что настал кульминационный момент битвы под Корсунь-Шевченковским.
Когда грохот артиллерийской канонады разорвал тишину и на горизонте показалось кровавое зарево, Виктор прервал свою передачу и попросил радистов показать ему на карте ближайшее село, расположенное в том направлении.
— Это Шандеровка! — почти одновременно ответили оба радиста.
Виктор нахмурился. Шандеровка была самым крупным населенным пунктом, все еще находящимся в руках окруженных немецких войск.
«А если горит Шандеровка, — думал Виктор, — то это означает, что немцы начали попытку на прорыв».
— Продолжаем нашу передачу! — громко сказал он радистам. Ему хотелось использовать для дела каждую минуту. — Возможно, что в нашем распоряжении вообще осталось не более получаса, а то и меньше.
Виктор взял микрофон и начал говорить, вкладывая в свои слова всю силу убеждения. Он апеллировал к здравому смыслу окруженных, к их чувству, не забыв напомнить о родных и близких, которые ждут их дома.
Когда Виктор делал короткую передышку, чтобы перевести дыхание, к микрофону подходили Цингет или долговязый Ханнес, чтобы еще раз зачитать воззвание Национального комитета.
Виктор снова подошел к микрофону и начал говорить о пароле для желающих добровольно сдаться в плен к русским, и в это время начался сильный артиллерийский обстрел.
В этот момент капитан Малкин, сидевший рядом с Виктором, приказал немедленно прекратить передачу и уезжать отсюда. Не слушая возражений Виктора, Малкин взял у него из рук микрофон и выключил питание.
Виктор крепко сжал губы и задумался. Предстоял нелегкий обратный путь: сначала нужно было проехать порядочное расстояние в западном направлении, а затем в северо-восточном, удаляясь от места вероятного прорыва противника. Виктору удалось убедить капитана Малкина, что им лучше ехать не по открытой местности, а добраться до ближайшего села и, спрятав машины, дождаться конца операции. Отступающие гитлеровцы вряд ли появятся в населенных пунктах: в таких случаях немцы обычно обходят их стороной.
Когда же они въехали в село и поставили машину в полуразрушенном сарае, Виктор попросил у капитана разрешения взять ОГУ и, выдвинувшись на окраину села, провести очередную передачу. Малкин согласился.
— …Камараден! Более восемнадцати тысяч немецких солдат, правильно поняв пароль «Свобода», перешли на нашу сторону, на сторону комитета «Свободная Германия». А где находитесь вы? Мы ждем вас!..
Услышав снова голос Виктора, Толик вздрогнул и остановился. На место первой остановки радиомашины паренек опоздал: она уже уехала, и он пошел по следам ее колес. Правда, шел он намного медленнее, потому что трудно было идти по глубокому снегу.