Полтысячелетия отделяет нас от самого первого в длинной плеяде предшественников — Эразма. Историческая дистанция заставляет по-новому взглянуть на философский и гражданский подвиг ученого-гуманиста из Роттердама, автора бессмертного "Похвального слова глупости".
ДЕЗИДЕРИЙ ЭРАЗМ
(ПО ПРОЗВИЩУ РОТТЕРДАМСКИЙ)
1469–1536
Великий голландский мыслитель-гуманист эпохи Возрождения, глава движения "северных гуманистов", филолог и писатель. Непримиримый враг религиозного фанатизма, сыграл большую роль в подготовке Реформации (хотя саму ее не принял). Автор сатирических памфлетов, в их числе "Жалоба Мира, изгнанного и поверженного всюду" (1517).
Приступая к строительству своего величественного здания — теории мира для истекающего кровью, истерзанного бесчисленными войнами континента, Эразм не мог знать, насколько затянутся работы. Как много самых разнообразных, порой откровенно фантастических проектов будет отвергнуто, возведено и вновь разрушено строительных лесов, пока наконец в далеком XX столетии не забрезжит план — верный, надежный, осуществимый…
Но философ из Роттердама много поработал над фундаментом здания. Одним из первых он подверг сомнению "очевидную истину", которая застила глаза многим значительным философам его времени, не говоря уж о расхожем мнении толпы. Имеется в виду мысль о неизбежности, невычленимости из человеческой сущности такого свойства, как агрессивность, стремление к насилию.
Он словно заочно спорил со своими далекими потомками, и спустя четыре столетия продолжавшими безапелляционно гнуть свое: "Вечный мир есть мечта, и даже далеко не прекрасная. Война является одним из элементов мирового порядка, установленного богом. В ней проявляются благороднейшие доблести мужчин. Без войны мир выродился бы и исчез в трясине материализма"[7](фельдмаршал Карл Мольтке-старший).
Эразму странно было слышать подобное и в XV веке: в знаменитом трактате Мир жалуется: "Пусть бы меня отвергали дикие звери, я бы легче примирился с этой обидой. Потому что жестокость — в природе диких зверей: они злобны по натуре.
Пусть бы меня ненавидели неразумные существа, я бы скорее простил их незнание. Потому что те, кто лишен силы разума, не могут по достоинству оценить приносимые мною дары.
Но поразительное дело! Хотя природа только человека наделила разумом, способным воспринять божественную волю и откровение, только его создала полным доброты и стремления к согласию, однако я скорее нахожу себе пристанище среди самых свирепых зверей, среди самых неразумных и злобных тварей, чем среди людей!"[8]
Трактат, жалоба только по форме, превратился в боевое оружие гуманистов, верно послужившее им не одно столетие. Разящее и точное слово Эразма поддерживало их, укрепляло волю и сообщало силы; не случайно великий мыслитель требовал первостепенных почестей "солдатам мира" — тем, кто не жалел усилий для предотвращения войн, кто делал ненужными многочисленные армии и запасы оружия. Мысль, которую в полной мере могут оценить ныне живущие.
По-настоящему трудно именно первым. Когда есть пример, зажжен факел в ночи, все полегче. Знамя, поднятое Эразмом, подхватили другие и несли его из века в век, из книги в книгу, от человека к человеку.
Это — автор "Боевой книжки мира" (1539) немец Себастьян Франк. Чешский просветитель-гуманист Ян Амос Коменский, один из первых развивший идею разоружения в своем сочинении "Всеобщий совет об исправлении человеческих дел". ("Встает, однако, вопрос, как быть с ружьями и пушками? Отвечаю: ружья следует применять против хищников, тогда как пушки надо бы перелить на колокола, которыми созывают народ, или на музыкальные инструменты"[9]. Середина XVII столетия!) Французы аббат и мыслитель Шарль Ирине де Сен-Пьер и не нуждающийся в представлениях Жан Жак Руссо. Отечественные миротворцы, среди которых — первый директор Лицея, учитель Пушкина Василий Малиновский и революционер-демократ Александр Радищев. Наконец, великое трио немецких философов — Кант, Фихте и Гердер.
Самой значительной на миротворческой пиве оказалась мыследеятельность Иммануила Канта.