— Положим, — веско бросила та, даже не взглянув на Петю, — мальчишки все обманщики. И ваш ничуть не лучше. Что вы с ним так носитесь, не понимаю! Какие-то особенные ботинки ему сделали… Мог бы и в обыкновенных походить. Выдумываете, не знаете чего.
Тут только Антонина Игнатьевна поняла, что она все равно никогда ничего не докажет Марье Петровне и что она напрасно боялась ее мнения и страдала из-за этого.
А ботинки? Петя до сих пор в них ходит.
Лунная рапсодия
Везувий был на ремонте. Это сообщил словоохотливый гид, который, слегка прихрамывая, вел группу туристов по обзорной площадке, вырубленной в скалах. Можно было подумать, что он обрадовался собеседникам, так он накинулся на нас со своими разговорами.
Он рассказывал о самых элементарных вещах с таким важным видом, точно мы были школьниками, а он впервые раскрывал перед нами ухищрения человечества в области вулканологии. Так, он счел нужным объяснить нам, что вулканы используются вместе с глубинными скважинами для постоянного наблюдения за всякой чертовщиной; происходящей в недрах Земли, и что они представляют собой одно из звеньев системы предупреждения о назревающих землетрясениях. Что порой извержения вызывают нарочно — по особому расписанию. А для предупреждения землетрясений применяются глубинные взрывы. Вулканы поэтому приходится содержать в порядке, расчищать кратер от застывшей лавы и накопившегося пепла.
Время от времени наш гид хрипло кашлял, а когда приходилось подниматься в гору, кряхтел.
Одним словом, он возбудил во мне антипатию. Тем более странную, что был-то он всего-навсего машиной, роботом.
Кто-то задал вопрос, почему он хромает.
В задачу говорящего чучела в дни его молодости входило шествовать на своих шарнирных ногах в пятидесяти шагах впереди человека, приближающегося к вулкану, и сигнализировать о внезапных и опасных изменениях обстановки. Однажды поток лавы, лившийся по склону кратера, дал боковую струю. Ручеек кинулся прямо на вулканологов. Робот успел подать сигнал тревоги. Вся энергия его батарей ушла в тот миг на спасательный сигнал, а когда долю секунды спустя, подчиняясь двигательным импульсам, он отдернул ногу, было уже поздно. Лава обожгла ему ступню.
Робот потерял подвижность, и его хотели выбросить на свалку. Но кому-то из туристского бюро пришло в голову, что видавшего виды «вулканолога» можно использовать в качестве отличного гида. Эти мальчики из экскурсионных бюро развлекаются тем, что стараются придавать своим справочным машинам самый разный облик. Бывшему работяге «приделали» кашель и кряхтение, начинили его всякими сведениями и научили рассказывать свою историю, копируя какого-то знаменитого актера. Фокус удался. В любой группе туристов кто-нибудь обязательно спрашивал гида, отчего он хромает. Реле срабатывало, и туристы становились свидетелями небольшого спектакля.
Старик разыграл его сегодня как по нотам. Он демонстрировал, как он шел, как предупредил об опасности, как пытался вытащить ногу из вязкой лавы и как не смог этого сделать.
Несмотря на то, что история носила чуть сентиментальный привкус, я уже иными глазами смотрел теперь на эту старую рухлядь, похожую на средневекового рыцаря с бронированной кирасой на груди, круглыми шарнирами на месте коленных чашек и покоробленной ступней, на которой сохранились цвета побежалости от страшного ожога.
Пока ходячий патефон вещал о Везувии, я думал о Наташе. С волнением оглядывал я место ее работы.
Мы стояли на площадке у обрыва. Внизу нежно голубело море. Наверху виднелся вулкан. Туча пепла и сажи вилась над его куполом. Десяток дождевальных машин окроплял ее сверху, чтобы пепел не разносило ветром. Из кратера вылетали обломки скал, кучи пепла и пемзы, слышалось громкое ворчание, словно невидимый огромный зверь рылся там внутри, отбрасывая комья лапами. Смоченный пепел оседал на склонах и сползал грязными потоками. Картина в общем создавалась неприглядная. Но ремонт — всегда ремонт, даже если дело касается вулкана.
Старик поведал еще несколько историй из жизни вулканологов. Я почувствовал, что еще один такой рассказ — и я начну подумывать, не сменить ли профессию. Я стал понимать, чем привлекает Наташу тектоника. Но мне не хотелось думать, что Наташа сидит сейчас в жерле вулкана и какой-нибудь усовершенствованной кочергой соскребает шлак со стенок.
— Где работают ремонтники? — спросил я.
— В круглом здании, — выдал ответ гид.
Я вздохнул с облегчением. Здание находилось дальше от вулкана, чем туристская обзорная площадка.