Около самой верхней точки меня ждал чудесный момент: туман поднялся, низкие облака, казалось, расступились, и неожиданно я оказался бегущим в золотистом сиянии, отраженном от белоснежного пика Гранд-Мотт, на фоне сияющего голубого неба. Это был трудный этап. Впереди было еще много миль, и я знал, что меня непременно настигнет упадок сил, известный каждому сверхмарафонцу. Но в тот момент я испытывал благодарность за то, что оказался там, и думал, что мне повезло. Пока внизу, в Тиньесе и Валь-д’Изере, и далеко за океаном, в Колорадо, мои родные и знакомые еще сладко спали, я был здесь, наверху, у самых небесных врат.
Эта фотография, сделанная мной на тренировочном забеге по трассе Ice Trail, показывает, насколько суровыми могут быть условия во Французских Альпах в июле. Сделав снимок, я повернул обратно в город, чтобы не попасть в пургу в незнакомой местности. Фото: Трэвис Мэйси
Это возвышенное состояние длилось недолго. Народная мудрость гласит: бывают в жизни огорчения, и сверхмарафоны особенно на них богаты. Возьмем, к примеру, внезапное, в последний момент, изменение трассы. Чтобы поменять маршрут, скажем, Нью-Йоркского марафона утром перед стартом, потребуется чуть ли не постановление мэра. Но в таких горных забегах, как ITT, изменения непредсказуемы. Погода в Альпах может в одно мгновение сказаться на всех планах. Изначально планировалось, что забег пройдет через вершину Гранд-Мотт. Но неустойчивые снежные условия создавали угрозу схода лавин у вершины, и организаторы решили скорректировать трассу. Нам сообщили об этом только на старте. Чуть ниже пика, но уже на достаточно большой высоте, нужно было развернуться и двинуть вниз по своим же следам.
Представьте себе бег на большой скорости вниз по горнолыжной трассе самого высокого уровня сложности. Его трудно назвать бегом: то скачешь, то скользишь, как бейсболист в броске на вторую базу, только площадка наклонная, и проскальзываешь в итоге до самой домашней базы. Это довольно весело на словах, но нужно быть очень осторожным, когда спускаешься до высоты, где из-под снега проступают камни. Кроме того, бежать получается быстрее, чем скользить, поэтому все время пытаешься сорваться на бег. Мой спуск проходил с переменным успехом: я старался бежать приставным шагом, удерживая равновесие, чтобы сила тяжести не увлекла меня вниз по склону, и иногда, когда склон становился слишком крутым, скользил. Я много раз падал – что вполнепонятно: падали, обдирая руки и ноги, почти всё. Хорошо, обошлось без серьезных травм.
К тому времени я прошел уже почти половину трассы и вышел на крейсерскую скорость, самочувствие было отличным.
На скалистой горной трассе Ice Trail course во Франции было очень много снега. В этой точке неподалеку от знаменитого перевала Коль-де-л’Изеран, на ледниковом горнолыжном спуске, открытом и в середине июля, снег чередовался с камнями. Приходилось бежать по самым разным типам поверхности, проваливаясь по колено в снег. Фото: Александр Гарэн
В основном мы бежали без дорог, по грязной, а на больших высотах и заснеженной пересеченной местности. Покрытие было весьма разнообразным. Я большой знаток снега: снег может быть мягким и пушистым, может быть твердым и смерзшимся, а может быть и таким, какой встречался здесь вдоль узких гряд, – плотная корка наста, а под ней рыхлая масса. Делаешь десять шагов, а на одиннадцатом проваливаешься и увязаешь в мягком, влажном сугробе. Я чувствовал себя в родной стихии; в отличие от бегуна из Австралии, который признался мне позже, что его, почти не знакомого со снегом, сильно сбило с толку это странное сочетание.
Меня часто спрашивают, о чем я думаю, когда бегу. Ответ прост: о еде. И не только об ужине после гонки, о котором все любят помечтать (для меня это бургер и жареная картошка), но и о калориях, которые должны поддерживать меня в ходе забега. На сверхмарафонах я ставлю себе цель получать по 250–300 калорий в час. На ITT я тянул через трубочку свой обычный углеводный напиток «Витарго» и на каждом из пяти пунктов питания на миг останавливался, чтобы закинуть в себя немного изысканного темного французского шоколада, который там раздавали, и несколько кусочков местных сыров и салями (нет, я не питаюсь так постоянно, но на сверхмарафоне топливо решает все, не говоря уже о том, что страшно хочется чего-нибудь вкусного). На каждом пункте стояли одетые в теплые куртки и лыжные шапки – температура была чуть ниже нуля – волонтеры, готовые аплодировать каждому прибывающему участнику. У некоторых из них были большие коровьи колокольчики, в которые они звонили с большим воодушевлением.