— Она красивая.
Я усмехнулся.
Меган задумчиво облокотилась на стойку, как только я вошел внутрь. Она была более чем красивой; она была, бл*ть, совершенна. Изысканный шедевр, который был бы еще лучше, если бы извивался на моем члене.
— Она проспит недолго, и я не хочу, чтобы кто-нибудь приходил за блинами, пока я здесь. У нас сегодня мало времени.
Я говорил спокойно, насколько это было возможно. Хотел приказать ей опуститься и ползти по полу, как сука, которой она и являлась.
— Я надеялась, что ты это скажешь.
С голубыми глазами, полными похоти, она потянулась и показала мне, что на ней ничего нет, кроме рабочей рубашки.
— Повернись.
Она усмехнулась и сделала в точности то, что я сказал. Обойдя ее за прилавком, я провел ладонью по ее спине и обхватил левую грудь. Ее задница была сексуальной, но сегодня у меня не было времени любоваться ею. Подняв руку вверх, я немного надавил на ее поясницу, заставляя девушку нагнуться. Она хихикнула, упираясь своей задницей в мои штаны.
— Держись за ручку гриля и не отпускай.
— Но он…
— Заткнись, бл*ть, и делай то, что я тебе сказал.
Она тихонько вскрикнула, когда я ударил ее по щеке. Расставив ноги девушки, я потянул руку между ними и засунул внутрь два пальца. Я позволил ей насаживаться на них с минуту, не впечатленный ее наигранными стонами.
— Помнишь, что я тебе сказал, когда мы это сделали в первый раз?
— Я незаменима?— вздохнула она.
— Я сказал тебе, что буду держать тебя здесь, пока ты нам нужна.
Когда она ничего не ответила, я прищелкнул языком.
— Пытаюсь сказать, что ты мне больше не нужна.
Схватив ее за копну волос, я прижал ее лицом по решетке. Пространство вокруг сразу же наполнилось шипением и дымом. Ее вопли от боли подняли мой член сильнее, чем ее нелепые стоны удовольствия.
Удерживая Меган за волосы, я через некоторое время поднял ее лицо с решетки и снова прижал обратно. Я видел разбитый нос, брызги крови и слышал жжение, словно от жирного сала.
Наконец, заскучав от всего этого, я оттащил ее, заметив, что позади остались кусочки окровавленной кожи. Отвлекся от ее криков и огляделся. Это должно было выглядеть жестоко, будто было преступлением на почве ненависти. Я не хотел, чтобы эта часть выполнялась несколькими людьми.
Как мне это сделать? Для того чтобы зарезать ее, потребовалось бы слишком много времени, и это было бы слишком грязно. Идеального места, чтобы ее повесить, также не было. Перерезать шею? Нет, слишком просто.
А, раковина.
Я с легкостью подтащил ее к задней раковине, наполненной водой для мытья посуды, и ударил по ней головой Меган. Мог бы сделать это и вначале, но в чем тогда был бы интерес?
Смотрел, как она махала руками в течение минуты, прежде чем наконец не обмякла. Отступив назад, я увидел, как ее тело рухнуло на пол, и посмотрел на ее изуродованное лицо. Дерьмово, что так получилось, но я не оставил никаких зацепок.
Я не хотел ждать, чтобы заполучить свою девушку, и терять ее из-за случайного секса с той, кого использовал лишь как пешку.
Глава 17
Кенна
Когда я проснулась, то немного была дезориентирована.
Слева от меня находились крошечные окна, а я лежала на удобной кровати. Мне потребовалось около двух минут, чтобы осознать, что я нахожусь на самолете. Как, черт возьми, он поднял меня на борт, не разбудив меня? И, мать твою, как же мое тело болело. Я чувствовала себя так, будто меня переехал автобус. Скинув с себя толстое черное одеяло, я медленно вылезла из постели.
Убедившись, что все еще прилично одета, я направилась к двери. Могла только представить, на какую ходячую катастрофу похож мой внешний вид. К счастью, каштановые локоны слегка распрямились. У Милли были эти естественные дикие кудри, которые по утрам делали ее по настоящему безумной.
Дерьмо. Милли. Хэнк. Как я могла уйти, не поговорив ни с кем из них? Эта грустная мысль вылетела прямо в окно, когда я открыла дверь, потому что улыбающееся лицо Милли было первым, что я увидела. Она сидела на миниатюрной версии бежевого секционного туалета.
Леви восседал в единственном кресле по другую сторону прохода. Они оба подняли глаза через секунду после того, как я вышла. Я старалась изобразить безразличное лицо и не позволять эмоциям показаться снаружи. Растерянность, немного злости и масса «что, черт возьми, здесь творится».
— Что происходит?
— Иди сюда.
Леви протянул руку. Я подошла к нему и села на колени. Он переоделся и теперь в простой облегающей черной футболке и серых баскетбольных шортах совершенно не выглядел на свой возраст.
— Как ты себя чувствуешь?
Он обнял меня за талию, крепко прижав к себе.
— Если не считать того, что я только что уселась на хобот, в порядке. А что?
Мне не нужно было спрашивать Милли, в порядке ли она, она просто улыбалась и смеялась, но ее не должно было быть там.
— Я говорила тебе, что ты ничего не сделаешь без меня, в том числе и не уедешь.