Некоторое время Федор соображал идти или нет, а Денис докуривал сигарету. Когда он сделал последнюю затяжку, Стрельцов уже принял решение.
– Нет, надо идти к Новиковой. Я сам тогда схожу. В конце концов, это важное дело.
– Что-то ты недоговариваешь.
– Да не, все нормально. И к тому же мне есть с кем пойти. – Параллельно Федор порылся в телефонной книге и выудил из ее недр телефон Лены, с которой познакомился на лекции в ДК. Некоторое время он сомневался звонить или нет, и спустя пару секунд отключил смартфон. – Я тебе потом расскажу, как все прошло.
Денис кивнул в знак одобрения.
Вместе они направились вдоль Киришского шоссе в сторону метро «Домодедовская». Денис жил в Вешняках, самом иммигрантском районе города, Федор – в Царицыно. Не так далеко от управы. При желании можно и пешком дойти.
Если не считать дежурных прощаний и разговоров о погоде, они, по существу, больше не общались.
Расставшись с Денисом у станции метро, Федор направился в сторону дома, решив, что давно не ходил пешком, и прогулка длиной в четыре остановки раз в полгода не только отвлечет его от дурных мыслей, но и пойдет на пользу здоровью. В частности, ногам, которые уже много лет не напрягались как следует, хотя он и обещал сам себе регулярно заниматься бегом по утрам.
Не то разрядки ради, или от компенсации общения, Федор пообщался с «ай-секом» по поводу актуальных новостей, расспросил про кандидатов в президенты и пролистал последние жалобы телекомпаний на звездкий троллинг, который стал модным в прямом эфире последнее время. Даже закон предложили – против злоупотребления интерактивом на телевидении.
После встречи с партийным работником вооружиться оптимизмом не получилось, но и то недопонимание, которое между ними возникло, и которое он пытался сам себе объяснить, не находя подходящих слов, постепенно его отпускало. По Ореховскому бульвару он прошел до кладбища. Здесь шумный город постепенно успокаивался, уступая место шелесту деревьев ближайшего Бирюлевского парка.
В какой-то момент его ноги с непривычки устали, он сошел с тротуара на траву, скинул кроссовки и погрузил пальцы ног в сочную сентябрьскую траву. И в этот момент он вспомнил себя, когда играл со своей матерью в парке на Воробьевых горах в 2004 году, будучи двух лет отроду. Возможно, это было самое первое, что он помнил о себе. Нет, не та память, какая бывает у людей, когда они знают истории, которые когда-то произошли с ними, и насчет которых они чувствуют, что помнят эти моменты. Нет. Он вспомнил это сам, увидел своими глазами все то, что видел тогда. Воспоминания пронеслись так ярко, как если бы он сейчас находился там.
И в этот момент он понял насколько любил свою мать, и ощутил всю ту боль утраты, которую сдерживал и недопонимал до сих пор. Словно тот, не замученный бытовыми делами и не заюзанный повседневностью Федор Стрельцов выпрыгнул из клетчатых шортов и впрыгнул в него, опустевшую оболочку, которая ходит по городу и ищет объяснения тому, почему он не скорбит по смерти самого близкого человека на свете.
Не помня, как он оказался на земле, Федор обнял свои колени и никого не стесняясь, даже не контролируя себя, заплакал, уткнувшись лбом в правое плечо и закусив рукав. Все тело трясло, словно при лихорадке, даже температура тела, казалось, подскочила. Слезы текли по руке, капая с локтя прямо на траву, которой сегодня так не хватало дождя.
Глава В. Пробезднение
Елена ждала его в центре зала, где встречаются все местные. Когда он вышел из вагона на «Автозаводской», сразу же ее увидел. Серебренникова стояла в темном непромокаемом плаще, с непривычно стянутыми на затылке волосами и книгой Дейла Карнеги в мягкой обложке, которую она мяла, не находя в себе силы открыть и читать.
– У тебя запланировано на завтра появиться в вузе, – неуместно напомнил iSec.
– Сейчас у меня запланировано встретиться с девушкой.
– Заказать цветы?
– Мы не в таком состоянии, чтобы дарить друг другу цветы. Пока еще.
– Заказать цветы на попозже?
– Не будем торопиться!
Он неторопливо подошел к ней и, не привлекая внимания, дождался, когда она сама повернется и увидит его.
– Привет. Как ты?
– Вторую неделю не могу в себя прийти, – тихим шуршащим голосом произнесла она. – Как похоронили папу, места себе не нахожу.
Федор понимающе кивнул.
– Ничего, мы найдем и раздавим эту гадину.
– Слушай, я думала об этом.