Он устраивал в ее честь пиры, знакомил со всеми самаркандскими сейидами и шейхами. Но Гаухар-Шад явно стремилась вести такие беседы со святыми людьми без сына, за его спиной. Улугбек терпел и это.
В один из теплых, солнечных дней он привез мать в обсерваторию. Их сопровождала большая свита, привезенная из Герата. Среди придворных был и прославленный историк Абдар-Раззак. Его рассказ об этом посещении оказался почти единственным достоверным описанием обсерватории Улугбека.
Чтобы показать, насколько лаконично и неопределенно даже это - самое обстоятельное! - описание современника-очевидца, я позволю себе привести его полностью:
«...К северу от Самарканда, с отклонением к востоку, было назначено подходящее место. По выбору прославленных астрологов была определена счастливая звезда, соответствующая этому делу. Здание было заложено так же прочно, как основы могущества и базис величия. Укрепление фундамента и воздвигание опор было уподоблено основанию гор, которые до обусловленного дня страшного суда обеспечены от падения и предохранены от смещения. Образ девяти небес и изображение семи небесных кругов с градусами, минутами, секундами и десятыми долями секунд, небесный свод с кругами семи подвижных светил, изображения неподвижных звезд, климаты, горы, моря, пустыни и все, что к этому относится, было изображено в рисунках восхитительных и начертаниях несравненных внутри помещений возвышенного здания, высоко воздвигнутого. Так воздвигнут был высокий замок круглый с семью мукарнасами. Затем было приказано приступить к регистрации и записям и производить наблюдения за движением Солнца и планет. Были произведены исправления в новых астрономических таблицах Ильхани, составленных высокоученым господином хаджой Насираддином-Туси, чем увеличилась их полезность и достоинства...»
И это сказано о грандиознейшей обсерватории, какую только знало человечество! Приведенный отрывок из хроники Абдар-Раззака показывает, как же мало понимали даже самые просвещенные из современников истинное значение научных трудов Улугбека...
И, конечно, он все время ощущал это непонимание и равнодушие, пока водил Гаухар-Шад с ее пышной свитой по залам и худжрам обсерватории. Он пробовал объяснить матери устройство главного инструмента, но увидел, что это ей совсем неинтересно. Гаухар-Шад начала его расспрашивать о том, какое будущее на ближайшие четыре-пять лет предвещает стечение планет. Улугбек пожал плечами, рассмеялся и ответил, что давно уже не составлял гороскопов: нет времени. Тогда мать обиженным тоном сказала ему:
- Помни, что все мы, рабы аллаха, высшей рукой заключены в жизнь под этим синим сводом. Поэтому будь доволен дарованным всем тебе от аллаха. Будь ему благодарен за все его милости к тебе, повторяй непрестанно имя аллаха, исповедывай его единство, будь послушен его велениям и не делай того, что запрещено.
Сколько раз уже слышал он подобные проповеди за последние годы! Ему пришло на ум язвительное рубои Омара Хайяма:
Один телец висит высоко в небесах, Другой своим хребтом поддерживает прах. А меж обоими тельцами, поглядите. Какое множество ослов пасет аллах![30]Улугбеку стало вдруг нестерпимо скучно. Он еле дождался, когда осмотр, наконец, закончился и его оставили наедине с небом.
Ему был дорог теперь каждый день. Много ли их осталось у него впереди? А замыслов было немало: докончить таблицы, разобраться в загадочных блужданиях некоторых планет, которые вовсе не желали подчиняться его формулам и расчетам. Он думал заняться и Землей, создать новую карту мира. Теперь Улугбек хорошо понимал Насираддина-Туси, который мечтал вести в своей обсерватории наблюдения над звездами не меньше тридцати лет, прежде чем заносить их в таблицы. Старика Туей заставил отказаться от этих мечтаний и поспешить его нетерпеливый хозяин, хан Абак. Но ведь он, Улугбек, сам себе хозяин. Он не только ученый, но и правитель. Кто посмеет мешать ему?..
ТУЧИ ЗАКРЫВАЮТ НЕБО
Эй ты, под перстнем которого царство красоты!
Не забывайся, ибо глаз злодеев в засаде на тебя...
(Стихи, приписываемые Улугбеку)