Именно так следует понимать слова историка Абд-ар-Реззака, когда он соединяет рассказ о «постройке» обсерватории с постройкой медрессе в 1420 году. Очевидно, вначале Улугбек и работавшие с ним астрономы Казы-заде-Руми и Гиасаддин Джемшид приспособили для своих занятий астрономией одно из помещений медрессе на Регистане.
В это же время Улугбек стал собирать рукописные книги для будущей научной библиотеки при обсерватории, о постройке которой он, наверное, уже давно стал мечтать.
Улугбек собрал совет учёных, где было решено воздвигнуть в Самарканде обсерваторию и снабдить её инструментами, которые позволили бы заново произвести наблюдения над звёздами и планетами, более точно проделать все необходимые расчёты, составить новые астрономические таблицы, издать полный каталог звёзд.
Что рассказывают историки-современники о постройке обсерватории?
Вот что мы читаем в одной рукописи, посвящённой истории Самарканда:
«После основания медрессе мирза Улугбек воздвиг на холме Кухак, на берегу арыка Аби-Рахмат, здание обсерватории, вокруг которой построил высокие худжры, а у подошвы холма обсерватории разбил прекрасный сад».
Другой историк, Бабур, в рассказе о Самарканде сообщает:
«У подножия Кухака мирза Улугбек воздвиг на возвышенности трёхэтажное здание обсерватории для составления астрономических таблиц».
Своей высотою и размерами здание обсерватории поражало современников. Над землёй оно поднималось тремя этажами. При обсерватории были выстроены помещения для наблюдателей («худжры»). От пыли и сутолоки проезжих дорог обсерватория была отделена прекрасным садом.
Трёхэтажное здание обсерватории, поставленное на вершине холма, возвышалось над зеленью кишлачных садов. Многим, едущим по дороге, это молчаливое здание, наверное, казалось таинственным. Но только избранные понимали, что здание построено для научных целей.
Сведения историков о постройке обсерватории очень скудны. Знаменитая обсерватория просуществовала недолго. После убийства Улугбека его любимое детище, его обсерватория, была разрушена.
Самаркандское духовенство попыталось вытравить даже память о замечательной обсерватории. Шейхи объявили холм Кухак местом погребения «сорока святых дев». Они выстроили мавзолей Чильдухтаран и стали поощрять верующих к посещению святой гробницы, получая от богомольцев немалые выгоды.
Но в народе продолжало жить слово «расад» (обсерватория), и холм Кухак в народе называли «подножием обсерватории» (По-и-расад). Окрестным жителям было отлично известно, что на холме По-и-расад долгое время сохранялись остатки какой-то крупной постройки. Обломки изразцов и груды жжёного кирпича свидетельствовали, что на этом месте стояло когда-то величественное здание.
Первые путешественники, попавшие в Среднюю Азию, ошибочно утверждали, что обсерватория Улугбека находилась на Регистане.
Только русским учёным удалось найти под землёю то, что уцелело от знаменитой обсерватории Улугбека. Главная заслуга в этом деле принадлежит самаркандскому археологу В. Л. Вяткину.
6. ОБСЕРВАТОРИЯ УЛУГБЕКА
Таинственный холм По-и-расад привлёк внимание русских археологов сразу же после завоевания Самарканда. В «Туркестанском альбоме» 1872 года востоковед Кун поместил несколько снимков, на которых заметны следы древних построек на холме Кухак.
Расспрашивая местных жителей о местонахождении обсерватории Улугбека, Н. И. Веселовский и Л. С. Борщевский пробовали вести раскопки, но безуспешно.
Первым правильно указал на место нахождения обсерватории Улугбека большой знаток края В. П. Наливкин. Таким местом Наливкин считал холм на берегу арыка Аби-Рахмат, в окрестностях Самарканда, близ тогдашней почтовой дороги на Ташкент. «Это место, — писал Наливкин, — имеет вид холма с несомненными пустотами внутри и следами раскопок, производившихся туземцами», т. е. местным населением. Очевидно, что в народе не только жили слова «По-и-расад», «Тал- и-расад», но и делались попытки проникнуть в тайну развалин и чем-нибудь там поживиться.
Но прошло десять лет, прежде чем верная догадка Наливкина подтвердилась. Средств на археологические работы не отпускалось. Тщетно Туркестанский кружок любителей археологии просил о денежной помощи. Царское правительство неохотно отпускало деньги на научную работу.