И Ариана вскочила. Банка с грибами с быстротой молнии полетела в голову Мише. От двух грибов Миша увернулся, а вот от банки не смог. Она угодила ему в лицо. Вялый, продымлённый до красноты белков Радомир не смог уклониться от ендовы. Она его сшибла на пол вместе со стулом. С короткостриженной головой Иванко громко и звонко встретился ковш. Что-то из них треснуло.
– Вы связались с Ахиллом, сволочи! – оглушительно крикнула Ариана, отбросив ковш и схватив пластиковую миску с салатом, – к вам пришла смерть! Жестокая смерть!
– Беги, Ариана! – крикнули в один голос Троянская и Абрамова. За одну секунду встав на ноги, они бросились на парней, которые поднялись, чтоб схватить Малявку. Происходящее озадачило молчаливую Хадижат. Но не Ариану. Шахматная теория завела её далеко. Но не обманула. Малявка не сомневалась в том, что две её спутницы будут драться за неё насмерть. Оттолкнув маленькую узбечку, застывшую на её пути, Ариана выбежала из комнаты и по узкой винтовой лестнице устремилась вниз, к открытым дверям во двор. Она даже и не помнила, где оставила свою куртку. Да и до куртки ли сейчас было? Сверху, из трапезной, доносились вопли и грохот. Там мальчики избивали девочек, чтобы те перестали виснуть на их руках. Малявке хотелось знать, какая из двух, Ленка или Алька, вцепилась сразу в двоих. Удастся ли хоть когда-нибудь это выяснить?
На дворе были уже сумерки. Подбежав к огромной собаке, которая что-то нюхала на снегу, Малявка взяла её за ошейник и потащила к забору, чтоб постараться преодолеть его с её помощью. Иных способов это сделать не приходило на ум. Кавчарка была не против. Поставив её почти что вплотную боком к забору, Малявка встала ногами ей на спину, высоко подпрыгнула, ухватилась руками за верх забора и попыталась выполнить упражнение, именуемое подтягиванием на турнике. Но в этот момент бой в доме закончился. На втором этаже открылось окно, и Радомир, высунувшись буквально по пояс, заорал:
– Фас! Хорс, фас!
– Нет, не фас! Не фас! – взвизгнула Малявка, болтаясь на высоченной стене, как ёлочная игрушка, – не фас, а наоборот – фу! Не трогай меня! Фу, фу! Пошёл вон!
– Хорс, возьми её! – дал команду Миша, открыв другое окно. Мишу Хорс послушался. Он схватил Ариану за основание сапожка – ну, за каблучок, и потянул вниз. Вот тут бы ему, этому проклятому, идиотскому сапожку, с ноги и слететь! Вот было бы счастье! Но чёрта с два он слетел. Это был другой сапожок. Он плотно облегал ногу. А вот Малявка слетела со стену вниз. Больно упав на спину, она сразу перевернулась на левый бок, втиснула коленки в живот и сжала руками голову, чтобы защитить её от собаки. Но Хорс уже прекратил своё нападение. Отпустив ногу Арианы, он сел на снег, открыл пасть, высунул язык размером со стельку сорок второго номера и взволнованно запыхтел. Он был очень умным. К Малявке подбежал Миша. Пару десятков раз со всего размаху ударив её ногой по всем частям тела, он сказал:
– Встать!
– Не смей меня бить! – всхлипнула Малявка, корчась от боли, – тебе потом будет хуже! Вас уже вычислили!
– Встать, быстро!
Но Ариана не шевельнулась. Тогда Миша наклонился, поднял её за волосы, намотав их на руку, и садистским образом потащил к распахнутой двери. Малявка шла спотыкаясь. Из её носа и рта обильно струилась кровь, из глаз – ни слезинки. Они спустились в полуподвал. Дверь маленького спортзала была открыта. Там Радомир и Иванко били ногами Ленку и Альку, валявшихся на полу. Обе поэтессы были в крови, как и Ариана. Миша ударил Малявку кулаком в спину. Она влетела в спортзал и грохнулась на пол, врезавшись головой в какую-то металлическую конструкцию. Радомир и Иванко что-то тихо сказали один другому и вышли. Стальная дверь за ними закрылась, и дважды лязгнул замок. На маленьких окнах были решётки. За ними уже сгустилась вечерняя темнота.
Глава двадцать первая
Разговор в машине под диктофонную запись. Нохит.
– Я буду задавать вопросы, – сказала Рита, вытащив из кармана простенький диктофон и нажав на кнопку, – а ты будешь отвечать мне – внятно и громко, чтоб майор Мельников тебя тоже хорошо слышал. Ты меня понял?
– Да, – проговорил Димка. Рита и он сидели бок о бок на заднем сиденье «Ауди». Туман был в багажном отсеке. Его пришлось привязать к запаске, лежавшей ниже уровня пола, чтоб он опять на Димку не бросился. Пёс был очень разозлён тем, что ему позволили только разодрать свитер на Димке да прокусить ему руку. Теперь рука была забинтована. Сквозь десяток слоёв бинта проступила кровь. Но Димка даже не морщился, хоть ему, конечно же, было больно. Как только Мельников запустил мотор и вырулил со двора в транспортный поток, Рита задала свой первый вопрос: