– Мне будут рады.
– Дайте мне ваши водительские права или паспорт.
Рита дала водительские права. Тем временем, Димка вышел. Охранники его знали. Он поздоровался с ними. Первый охранник связался по телефону с Мишей и задал ему вопрос, будет ли он рад Маргарите Викторовне Дроздовой. Миша растерянно призадумался. Тогда Димка взял у охранника телефон и бодро сказал:
– Привет, это я! Мы с ней к тебе едем вместе на её тачке.
– Кто это? Димон, ты? Что всё это значит?
– Я уже объяснил: мы с ней к тебе едем вместе на её тачке.
– Но как она узнала о том, что ты знаешь нас? – вконец растерялся Миша, – что происходит?
– А это ты у неё спроси. Она заявилась ко мне со своей бешеной собакой и поклялась, что если я не скажу, где её подруги, то мне – конец. Я решил к тебе её проводить, ведь ты всё мечтал с ней встретиться.
Тут шлагбаум пришлось поднять, поскольку к нему с другой стороны подъехали две машины. Дав им дорогу, второй охранник опять опустил шлагбаум. Рита ждала.
– Вы, значит, втроём? – спросил Миша, – ты, она и собака?
– Кажется, да, – сказал Димка, – но попроси охранников заглянуть в багажник на всякий случай.
– Дай телефон охраннику.
Сделав это, Димка опять уселся в машину, а два охранника, получив инструкции, подняли и вновь захлопнули дверь багажника. Боковые задние двери открыть они не решились, так как в салоне сидел Туман с оскаленными клыками. Да Миша и не просил проверять салон. Поэтому удостоверение было Рите возвращено, а шлагбаум принял гостеприимное положение.
– Проезжайте.
– Педанты чёртовы, – проворчала Рита и сорвала четырёхсотсильное «Ауди» с места так, что Туман испуганно поджал уши и заскулил.
Посёлок насчитывал домов сорок или чуть больше. Неторопливо лавируя среди самых настоящих крепостных стен, способных остановить орду Чингисхана, Рита вдруг почему-то мысленно назвала их оградами и спросила:
– Мальчики, кто из вас любит похороны?
– Не я, – поморщился Димка, – за что их можно любить?
– Я люблю поминки, – высказался и Мельников, продолжая сохранять позу, которую он считал очень подходящей для Маргариты Викторовны Дроздовой, – но только после четвёртой рюмки – когда уже анекдоты, слюни на красных мордах, попытки секса на кухне. Что может быть колоритнее?
– То, что произойдёт сейчас, – ответила Рита. Она уже повернула на боковую дорожку и начала тормозить перед тридцать первым домовладением. А точнее – перед Иванко и Радомиром. Они стояли около приоткрытых ворот. Радомир держал за ошейник Хорса. Створка ворот была отодвинута лишь на треть, чтобы не могла проехать машина. Будто не замечая двух человек и пса, Рита посигналила – мол, откройте!
Но её просьба исполнена не была. Случилось другое. Когда машина остановилась, Иванко к ней подошёл и подёргал ручку задней боковой двери. Рита решила снять центральную блокировку, и дверь открылась.
– Фас! – скомандовал Радомир, отпуская Хорса, – фас, фас!
– Ты что, идиот? – завизжала Рита, нажав на кнопку стеклоподъёмника, – что ты делаешь, тварь? Быстро убери этого медведя! Он сейчас будет разорван!
Но Хорс уже бежал к «Ауди», а Туман выпрыгивал из машины. Два одинаково здоровенных пса, столкнувшись почти нос к носу, застыли от удивления. На обоих вздыбилась шерсть. Туман был чуть выше ростом, Хорс – чуть массивнее.
– Фас! – занервничал Радомир, – Хорс, возьми его!
Но не тут-то было. Полуторогодовалый кобель кавказкой овчарки даже и не подумал исполнить эту команду. Он ведь впервые в своей сознательной жизни встретил сородича! А Туман никакой команды не получал. И два кобеля, обнюхав друг друга, стали премило играться. Плевать им было на всё. Глядя, как они забавляются, то носясь кругами возле дороги, то начиная шуточную борьбу, Рита не заметила – то есть, не сразу заметила, как Иванко, вытащив пистолет, приставил его к её голове. Это его действие объяснялось тем, что вслед за Туманом из «Ауди» вышел Мельников. Подойдя к Радомиру, оперативник молча нанёс ему прямой в челюсть. Нелепо взмахнув руками, как птица крыльями, Радомир отлетел к кирпичной стене, и, крепко ударившись об неё лопатками, осел в снег. Он не был в нокауте. Но вставать ему не хотелось. Даже и не взглянув на него, Мельников уверенно зашагал к Иванко.
– Стоять, не двигаться! – крикнул тот, больно прижимая ствол к виску Риты, – если ты сделаешь ещё шаг, я ей мозги вышибу!
– Уголовный розыск, – спокойно произнёс Мельников, доставая ксиву, – знаешь, как называется то, что ты сейчас делаешь? Необоснованное применение боевого оружия. Ты пять лет можешь схлопотать. Брось ствол, идиот!
Иванко сглотнул слюну.