Двуимянный поднял руки, симметрично поднес их к ее лицу. Она прикрыла глаза. Случайная влага торопилась выдавиться наружу. Но не следовало показывать свою слабость.
Ладони его бережно, вулканом дышащие, шершавые прикоснулись к ее щекам.
- Спасибо тебе за все, за любовь, - шептал он. - Я знаю, ты чувствуешь, слышишь, как никто, - говорил он, и голос его журчал из горла.
Она должна была бы понимать это, его чувства, но с ней творилось невообразимое. К ней рвался смех, и щеки, мило сдавленные сантиментами вояки расширялись и уж едва помещались в его ладонях. Он это понимал?
«Нет».
Он принялся целовать ее гомерическое лицо жарко, жадно, выхватывая мягкими своими губами ее - упругие, сопротивляющиеся, которым хотелось пускать слюни. Придерживал ее отклоняющуюся голову, не зная как лучше подступиться, отдать глубину того, что рвалось из него, интимное, душевное.
"Ах, если бы ты знал, как гадко, смешно. Смешно невыносимо!"
ОСЧ млело. Будто бы с ним тоже такое вытворяли. Высокий звук поднялся, зазвенел. Знакомый звук.
Владимир привлек ее сесть, руки его скакали бесстыдно, без ограничений, шныряли по всему ее телу, касаясь … всего. Ульяна слабо сопротивлялась, шептала:
- Нет, нет, нет.
- Уля ... дорогая, бесценная... – Он дышал на нее, выпяченной в животной страсти скулой.
- Нет. – Убеждала она.
Ей нужно было рваться.
Но он влек ее сильнее, все сильнее за плечи, шею, талию. Кончики пальцев гремели по ее коже.
- Нет! – будто пробудившись, раскрыв глаза, крикнула она из последних сил, и втиснула между ним и собой руку. - Нет!
Такая неловкая поза. И уже по всей комнате звон.
- Нет, нет, нет. – Твердо сказала она, отлично понимая, как бесцельно звучит ее требование.
Он попытался продолжать бездарное свое стремление. Его рука пошла, захватить ей рот, чтобы никто не слышал...
Ульяна рванулась, резко повела плечом. Выдираясь из плена, таким образом, вторым дыханием, она занесла высоко руку так, что дала в лицо охраннику. Аркадий отшатнулся и прикусил губу, что Ульяна услышала хруст.
"Дальше? Не знаю как", - трепалось в ней. Она смотрела на него, на его реакцию во все глаза.
Владимир обратился к ущемленной губе, бросил предмет довления, отошел.
Ей делать что? Сиди и жди.
В сторонке он возился с собой, выглаживая лицо, прижимая губу рукавом и поглядывая на него. Нет ли крови. Потом пошел в ванную. Шумно, продолжительно, включая - выключая кран, перерывами лил воду.
Вернулся спустя некоторое время, раскрасневшись. Ульяна отметила - он не сердит.
- Не тот час, не то время. Я понимаю. – Произнес он. - Ничего экстра. Ты права. Отложим это дело.
Он шмыгнул подбитым носом.
"В собственной квартире меня хочет изнасиловать мужчина, представившимся охранником, убить мужа. И временно он решил отложить действие».
Стискивая сама себе руки, она слышала ровное его, успокаивающееся дыхание.
«Аура, припадок, ОСЧ – это раньше было спасением. А теперь придется драться».
Двуимянный не стоял на месте, он принялся ходить по комнате.
«В этом существе, - думалось ей, - разворачивался новый фронт чего-то критического, неоднозначного. Победа, надуманная им, предвосхищение безумных действий – всему этому я должна стать свидетелем. И он, мало того, сам готов был взять ее в свидетели и даже соучастником… Ведь не зря же делился безумными планами, чувствами. Ах, черт! Он прикасался ко мне, оставляя отпечатки пальцев!» Вдруг то, что случилось недавно, ошпарило ее громоздкой, навалившейся силой.
"Он убьет Руслана! Он убьет меня. Он всех убьет»! - пронзало сознание. – И его не остановить».
- Глушитель от "зайца", - услышала она. Он вновь обратился к разложенному оружию на кровати и на столе. Поднял пистолет, в уголках рта крошкой мирилась усмешка.
- Модификация 12Б. - пальцы Аркадия-Владимира взвинтились, азартно летали по оружию, то поднимались в воздух, парили, то замирали и чудно повисали. Он ткнул на знакомую снайперскую винтовку, вдавленную под тяжестью своею в матрац:
- 301-ый! – В голосе большое удовлетворение. Он задержался на «трехсотой».
"Надо быть хитрее, хитрее! Хитрее еще чуть-чуть, на полшажка вперед! – Уговаривала она себя. - Взгляд свободный этакий, легкий, женственный... Следи, просто следи за каждым шагом своим и его, и жди. Обязательно что-нибудь простукнется, где-то образуется сшибка. И это будет уже в мою сторону".
- Метров триста с полтиной довольно, чтобы уложить цель. – Сказал он спокойным тоном.
Стоял и тупо снова посмотрел на кровать, бросил в сторону, ей:
- Я хочу быть уверенным, Уля, чтобы все, кто не понял, зачем была война, кто ввел страну в кому, - оружие никуда не исчезнет. Не только на безымянных кладбищах номерки должны быть вычерчены солдатам. Многие ныне процветающих их заслуживают.