- Война закончится. Все положится на места. Не сто же лет ей быть, правда? Раны заживут, слезы высохнут. Мы останемся близкими подругами, не так ли? – В ее словах различалась заносчивость. - Несмотря ни на что будем близкими. Руслан ведь тоже так хочет?
"Не пойму ничего", - думалось Ульяне.
- Я подумала... - Короткая усмешка, переродившаяся чудовинка-смешинка, заелозила в краях ее раскрепощенных губ, перескочила на щеки, потом заползла на глаза, и тут же, под посторонним наблюдением, выровнялась, демонстрируя Ульяниному интересу: «нет, все нормально, ты не так поняла».
- Тебе надо будет узнать все секреты. Кто к кому подходит и что есть к чему. Но это не сразу, поняла?
Перед глазами махагон взмахнула шелковой перчаткой, мгновенно стянутой с руки. И тут же ее оголенная короткая ровная белая ладонь легла к груди Ульяны:
- Когда Руслан даст отмашку – откровенно от меня все услышишь. Я возьму у него разрешение.
«Это не разговор. Это непонятно что… – У Ульяны вопрос, и более того – возражение!
«Что мне тут пытаются вставить?» Но она промедлила и махагон уже продолжала:
- Да, не волнуйся ты, не переживай. Тебя ничто не оскорбит, не заденет. – «Подруга» ненадежно улыбнулась.
– Ладно, давай лучше о своем, о женском. – Завершила она, пряча руку в перчатку.
Они тронулись дальше. Разговор перевелся о новом поступлении женского белья в отдел. «Подруга - махагон» стала твердить о каких - то изящных наволочках, которые присмотрела в подарок кому-то. Еще о чем-то. Ульяна не могла сосредоточиться, не понимая, зачем на этом заостряться, подергивала плечами, соглашалась, притворялась, что слушала.
Признать, что эта махагони абсолютная незнакомка было самым верным в их беседе. Но зачем-то та прицепилась к Ульяне? И, кроме того, обещала, что ничего не грозит… Значит, так нужно кому-то…
Свернули к домам, подошли к подъезду. Незнакомка отстранилась, освобождая руку Ульяны. Театральный жест, знакомая белая ладонь порхнула перед глазами. И, снова перчатка, чуть не в самое лицо.
- Ну, пока. Встретимся, поболтаем.
У Ульяны едва брови успели сломиться:
- Ты расскажешь? – наскоро бросила она вопрос.
- Да. – Дамская головка склонилась на бок, она понимала все. Но лицо махагони хитрило. Оно будто распалось надвое: снизу улыбка, бродящая чудовинка, сверху – серьезная линия, глубоко врезающаяся в лоб. В двух словах не расскажешь.
Чудовинка снизу преувеличилась и пыхнула иронией во всем лице. Таким образом, все воссоединилось. Вспыхнул и затух агрессивный вредоносный огонек. «Подруге» удалось избежать ответа. Временно.
«Как я раньше этого не замечала», - думала Ульяна о растекающейся лжи в махагони.
- Договорились...- Тем временем, дама, потупив взгляд, все, делая очень быстро, бросила глаза книзу, и тут же вздернула носиком, развернулась и пошла прочь.
«Как все … от начала до конца. Я только сейчас поняла, ложь», - думалось Ульяне.
Словно на проволочке скомканный, по талии, плащ махагони удалялся.
Ульяна повернулась к подъезду и видела, что стоит у чужого парада. Тот, из которого она час тому назад выходила, был другим.
"И дом - не мой".
Она поднялась по ступеням подъезда, дернула дверь. Что-то влекло ее, какая-то остаточная сила, гипноз, шедший от странной подруги. И от него нужно очиститься. А для этого необходимо время.
"Определенно, не мой подъезд. Там и домофон был. Тут нет. Надписи на стене чужие...»
Она прислушивалась к себе, к трепету, волнению. Калибри повисла в середине груди, порхала, ожидала. Ощущение тупости, хрупкости. Ум замер.
«Зачем чудноватая привела меня сюда?»
Ульяна стала подниматься. Пальцы резала сумка, но это не важно.
«И лифт другой», - отметила она и нажала кнопку.
Игнорируя раскрывшуюся кабину, Ульяна стала подниматься к пролету межэтажной площадки. Там можно было остановиться, поразмышлять.
Оказавшись на ней, опустила сумку на пол. Подошла к окну, посмотрела вверх на серое небо, потом вниз.
Махагони стояла и смотрела на нее. Ульяна отшатнулась, калибри больно выпорхнула. Сердце съежилось, будто его только что почти выронили наружу.
Три секунды - звонкий стук каблуков дамы, спешащей наверх. Металлический скрежет и снизу тяжкий крик, захлопывающейся двери.
- Видишь! - услышала Ульяна звонкий голос «подруги», еще не видя ее лица, - а ты говоришь – расскажи. Что же тебе рассказать в таком положении? Ты и с малой задачей справиться не умеешь. Идем-ка!
Одна рука на сумке с продуктами, другая – в знакомом теснении махагони, которая торопливо тянет Ульяну обратно.
Вышли на улицу, дама, открыто засмеявшись, сказала: