Вот только я не хочу зависеть от каких-то криминальных авторитетов. Я стараюсь держаться в стороне не только от криминала, но и вообще от коллективов. Пытаюсь выживать самостоятельно. Вернее, мы пытаемся вдвоем с супругой. И оба почему-то верим, что Родина о нас обязательно вспомнит и со дня на день в эвакуационный пункт № 647 поступит приказ о моем переводе на Дальний Восток, где я продолжу службу командиром взвода подрывников в отдельном саперном батальоне.
В моем сне я каждый раз открываю глаза в одном и том же сыром подвале с низким потолком, где мы с супругой живем. В руках у меня изрядно потертый АК-74, я вдыхаю кислый запах пороховых газов, рассовываю по карманам видавшей виды разгрузки запасные магазины и выбираюсь на поверхность под сухой треск автоматных выстрелов. Уворачиваясь от шальных пуль и осколков бетона, сползаю в канаву с мусором. Я знаю, что впереди меня ждет длительный марш-бросок, поэтому трачу силы экономно.
С утра моя жена ушла за почтой. Еще она собиралась зайти в распределительный пункт, чтобы получить гуманитарную помощь, у нас закончились аспирин и йодные таблетки для обеззараживания питьевой воды. Но ее слишком долго нет, я начинаю беспокоиться, а потом получаю посылку от банды Мясника, в которой нахожу окровавленный мизинец и пожелание плодотворного сотрудничества…
Я каждый раз долго и упорно куда-то бегу, используя в целях маскировки кучи железобетона, обгоревшие остовы автобусов, развалины домов, естественные преграды и складки местности, в меня со всех сторон стреляют, я отстреливаюсь короткими очередями. Стреляю я достаточно метко, судя по предсмертным вскрикам моим врагов. Примерно как в 3D-шутере от первого лица, с той лишь разницей, что первый раз этот повторяющийся сон мне приснился задолго до того, как я впервые увидел персональный компьютер сингапурской сборки. Жаль только, что свою миссию мне ни разу не удалось завершить. Каждый раз в моем сне в последний момент что-то мешает мне найти супругу, и я просыпаюсь в липком поту, так и не отомстив проклятому Мяснику…
В три часа ночи я просыпаюсь от холода. Долго вслушиваюсь в хрустальную тишину, пытаясь сообразить, где нахожусь. Вспоминаю в итоге, что сплю в палатке, а рядом со мной, завернувшись в натовское тактическое верблюжье одеяло, дрыхнет Лёха-космонавт. Еще некоторое время ворочаюсь с боку на бок, пытаясь согреться, а когда слегка согреваюсь и почти уже проваливаюсь в долгожданный сон, начинает храпеть Лёха.
Чертыхаясь, я перебираюсь через его ноги, натягиваю холодные ботинки и выползаю из палатки в морозную темноту. Раз уж все равно не усну, то хотя бы справлю малую нужду. До утра мне все равно не дотерпеть. На улице позывы становятся сильней. Обычно я стараюсь подальше отходить от палатки, но в этот раз не успеваю. Ведь нужно еще успеть расстегнуть и застегнуть брюки до того, как озябнут руки без перчаток. А в перчатках справлять нужду неудобно. Я пробовал.
Небо высыпало яркими звездами. За забором слышу какие-то звуки. Из любопытства заглядываю в пролом. Источник звуков не виден из-за насыпи. Но мне не настолько любопытно, чтобы я захотел перелезать ночью через железную дорогу, поэтому я возвращаюсь. И в этот момент что-то меня останавливает. Я буквально на пару секунд замираю…
Спустя пару дней мне будет казаться, что в этот момент включилась моя интуиция и я что-то почувствовал перед самым взрывом. На самом деле нет. Мое шестое чувство молчало, как и остальные пять. И никакого движения горячего воздуха со стороны дома номер семь по улице 3-я Железобетонная, скорей всего, не происходило. И взрывом меня никуда не отбрасывало, потому что взрыва как такового не было. Я услышал глухой хлопок, вслед за которым последовала вспышка. И не очень-то яркая она была, по правде сказать. Масштабность и хлопку, и вспышке дорисовывает, видимо, мое воображение.
Это же воображение вынуждает меня в момент хлопка пригнуться пониже, и я не сопротивляюсь, падаю на снежную землю, закрывая голову руками. Первые мысли — панические. Я думаю: «Неужели война началась?» Но через пару минут прихожу к выводу, что звук был слишком слабый, это не обстрел с кораблей военно-морских сил Украины и уж точно не бомбовый удар авиации агрессивного блока НАТО.
Я встаю, медленно поворачиваюсь к дому и облегченно выдыхаю. Хлопок газа…
Разрушений особых нет, если не считать выбитых стекол в нескольких квартирах. Сильней всего пострадал дальний угол дома, а это значит, что источник проблем вполне мог находиться в кухне Дементия. Я понимаю, что сейчас необходимо бежать, искать Дементия и других возможных пострадавших, кого-нибудь героически спасать, но ноги предательски подкашиваются, я спотыкаюсь о стропы палатки, падаю с нецензурными высказываниями по поводу строп и краем глаза замечаю, что рядом со мной падает вся палатка.