Впрочем, эти же вопросы можно сформулировать иначе. Можно спросить: почему не возмущался я? Ведь знал, что принято именно такое проектное решение? Почему молчал, когда Тузлу распахивали бульдозерами, превращая в часть Крымского моста? Ну да, мой родной Обск отделяют тысячи километров от Керченского пролива, и едва ли мои земляки смогли бы понять и разделить мои опасения за судьбу песчаного кусочка суши длиной всего в шесть километров. Но я ведь тоже часть России. Почему я не возмущался в социальных сетях? Почему не попытался найти единомышленников?
И даже если бы единомышленников не оказалось, я вполне мог организовать одиночный пикет. А что? Разве нельзя было в одиночку пройтись по центральным улицам Обска с плакатом «Строители Крымского моста, руки прочь от Тузлы!». Максимум что грозило бы мне за несанкционированный митинг — два часа в горотделе полиции. Это что, большая плата за попытку помешать произволу чиновников? Зато потом я мог бы сказать сам себе, что сделал все возможное для спасения острова. Выходит, мне на Тузлу тоже было наплевать, как и всем керчанам…
Выхожу из троллейбуса на остановке «Площадь Ленина». Игнорирую Большую митридатскую лестницу, спускаюсь вниз по улице Театральной к набережной. Со стороны пролива наползает туман, со стороны города — сумерки. Вдоль набережной горят веселенькие фонарики, люди неспешно прогуливаются, вдыхая сырой воздух, кормят лебедей-шипунов. Эти красивые птицы каждый год прилетают в Крым на линьку и зимовку. Знают толк в хороших местах…
Он подходит откуда-то сбоку, тихо присаживается рядом на лавочку и вежливо говорит:
— Меня зовут Юрий Сингулярный. А как зовут вас?
Я вздрагиваю от неожиданности и протягиваю руку для рукопожатия:
— Ульян.
— Я — поэт-депревист, — доверительно сообщает мой собеседник, крепко пожимая протянутую руку. На нем старомодное длиннополое пальто, вокруг шеи несколько слоев красного шарфа, а на коротко стриженной ушастой голове криво сидит вязаный берет.
— Какой вы поэт, простите?
— Депревист… Я часто гуляю здесь вечерами. А вас вижу впервые.
— Я недавно приехал…
— Тогда все понятно. Не теряйте времени, сударь, любуйтесь нашими просторами, — предложил поэт-депревист, картинно махнув рукой в сторону моря. — Я пью Отечество свое глотками мелкими из ложки, так водку пьют до неотложки, до черта в ступе, до гармошки, когда застолье запоет. Так пьют из ухарства, вином небрежно запивая водку, до ходки в гиблую Находку, до — не спасет ни сталь, ни подкуп, в итоге забываясь сном. Я пью свое назло врагу, чужое — было бы противно. Пусть это выглядит картинно, я пью до одури, до «Крымна»… но все напиться не могу.
— Это ваши стихи? — уточняю я.
— Да, — скромно сообщает Сингулярный. — Хотите, я вам еще что-нибудь свое почитаю?
Я пытаюсь сообразить, как мне лучше ответить, но поэт-депревист в моих ответах, похоже, не нуждается.
— Эсхилл проснулся… Это название такое… — он набрал в легкие побольше воздуха. — Призывно за окном шумят Афины, ночная жизнь затеплится вот-вот, но взгляд уже не ясный, а совиный, и ложе недвусмысленно зовёт. Сон не идет. И мысль в иные сферы уводит, чуть назойливо дразня: ведь здесь клопы сосали кровь Гомера. А вдруг дойдет черед и до меня? И гения прекраснейшие гены меня изменят, и тогда ментально стану я умнее Диогена, что, впрочем, помня бочку, ерунда. Зато во мне, опережая время, проснутся Аполлоний, Мосх, Эсхил… И тут меня кольнуло что-то в темя. Да чтоб тебя… И вот пишу стихи.
— Вообще-то я в стихах не очень… — предупреждаю на всякий случай.
— Интуиция мне подсказывает, что вы либо художник, либо архитектор. Но точно имеете прямое отношение к искусству. Я прав?
— Не совсем. Я — писатель-фантаст. А литературная фантастика — это как бы не искусство. Скорее, ремесло.
— Да, наша неожиданная встреча не была случайной. Беседа становится все интересней и интересней, — оживляется мой собеседник, поправляя беретку. — Итак, вопрос по существу: о чем вы пишете, коллега? Не возражаете, если я буду вас так называть?
— Не возражаю. О разном.
Я пока не знаю, с какой стороны ждать подвоха от поэта-депревиста, поэтому стараюсь говорить быстро, короткими, рублеными фразами.
— Об инопланетном разуме, например, пишете?
— Бывает.
— Прелестно!
Где-то на соседнем столбе динамик перестает изливать на наши головы популярную музыку, и какой-то диджей Федул с радиостанции «Керчь FM», периодически срываясь на смех, сообщает нам, что завтра-послезавтра, согласно данным Крымгидромета, в Керчи ожидаются похолодание до нуля, мокрый снег и сильный северо-восточный ветер, скорость которого превысит 17 метров в секунду.