— Лёлик, ну ты чего? — примирительно улыбается мне Лёха-космонавт. — Ты на пацанов зла не держи. Садись, скушай шашлык-машлык. А то этот «Чойс» у меня лично уже обратно лезет. С утра он с грибами, в обед — с говядиной, на ужин — аналогичная хрень. Мы так скоро по-корейски закукарекаем… Ты у нас по званию кто?
— Лейтенант запаса, — говорю. — По последнему мобилизационному предписанию — командир понтонно-мостового взвода.
— Тогда тебе «три звездочки». Не откажи в любезности откушать, сударь!
Быстро вливаю в себя едкую жидкость коньячного цвета, закусываю куском холодной свинины и киваю в сторону мангала.
— Зяма наш не подгорит?
— Зяма-то? А где наш Зяма? — Лёха крутит головой. — А, ну теперь мне все понятно. То-то я думаю, куда Зяма подевался? А он уже того… почти готовченко.
Вован поднимается и, шатаясь, идет к мангалу, где пытается поддеть ногой неподвижное тело друга юности.
— Вставай, Зяма, за тобой Жанночка пришла. Ну, давай же, черт лохматый! Жан-на пришла, говорю! Вставай, а то мамка ругать будет!
Имя суровой жены вызывает в недрах Зямы слабый отклик, он даже пытается приподняться, но Лёха не успевает его подхватить, поэтому Зяма падает опять и мгновенно сворачивается калачиком.
— Эй-эй, ты поосторожней, — волнуется Лёха
— И снится нам не рокот космодро-о-ома, — неожиданно взрыкивает Вован. — Не эта ледяная синява-а-а-а!
Лёха с тоской смотрит на Зяму, как бы снимая с себя всю ответственность за последствия, возвращается к самодельному столу и разливает по пластиковым стаканчикам остатки коньяка. Для порядка интересуется:
— Ну что, пацаны, за нас с вами или за хрен с ними?
Впрочем, опрокинуть в себя очередную порцию «трехзвездочного» никто не успевает. В этот момент во двор дома номер семь, вытирая потный лоб, входит местный участковый уполномоченный, старший лейтенант милиции Аджунбай Багатырлы. «Ахейцы» замирают со стаканчиками в руках.
Участковый останавливается на безопасном расстоянии.
— Разрешите доложить, на вверенной нам территории происшествий нет, — улыбается полицейскому Лёха. — Не желаете разделить, так сказать, скромную трапезу?
— Здравия желаю, трищ страшный лэйтинант! — из последних сил кричит Вован и мягко заваливается на правый бок.
Участковый Багатырлы поправляет фуражку и оглядывает двор. На лице его лежит глубокая печаль. Этот район спокойным нравом не отличался никогда, в каждом из бараков, что выстроились вдоль улицы 3-я Железобетонная, можно было, не особо утруждаясь, набрать полный комплект асоциальных элементов, и единственной отдушиной в этом темном царстве всегда был дом номер семь — трехэтажный, крепкий, окруженный железобетонным забором. И надо же было такому случиться, что именно в этом единственном во всей округе спокойном доме обосновалась шумная компания из пяти мужчин не первой свежести.
Ну да, пока никаких хулиганских действий они не совершили и даже местных правонарушителей слегка утихомирили. Когда временный криминальный авторитет Сиплый, отсидевший срок за воровство, вдруг перестает совершать свой ежевечерний моцион в окружении подрастающего поколения гопников, — это само по себе неплохо. Глядишь, еще немного — и уровень безопасности в микрорайоне «Железобетонный» взлетит на недосягаемую прежде высоту. Но кроме плюсов есть и минусы — народ жалуется, и на жалобы нужно как-то реагировать. Жителям дома номер семь не нравится постоянное присутствие группы лиц мужского пола в собственном дворе.
— Опять нарушаем и безобразничаем, — со вздохом говорит участковый, косясь на остывающий мангал.
— Не придирайся, командир, сидим спокойно, никого не трогаем, можно сказать, культурно отдыхаем, отмечаем праздник, — без эмоций, на одной ноте бубнит Лёха. — Ну, слегка поем. Но тихо поем, опять же. Практически шепотом…
— Он тоже отдыхает? — кивает участковый в сторону спящего Зямы.
— А он отдохнул уже, — хрюкает Вован, довольный своим внезапно проснувшимся остроумием. — Копит силы перед новым отдыхом…