— Вы должны улыбаться и махать рукой… и никогда не показывать им, как вам тяжело.
Королева, его храбрая прекрасная королева, болезненно морщится и качает головой.
— Я не могу делать так всегда, лорд М. Если я постоянно буду улыбаться и махать рукой, я… мне кажется, я просто тресну и рассыплюсь на миллионы осколков…
— Знаю. Поэтому вы всегда можете прийти ко мне. Или к Лецен, — торопливо добавляет он. — Думаю, вы всегда можете быть уверены, что хотя бы мы двое поддержим вас… не ожидая ничего взамен.
Она делает еще один судорожный вдох, он достает из нагрудного кармана носовой платок и вручает ей. Она утирает глаза и нос, опускает голову, стараясь выровнять дыхание. Ему хочется погладить ее по спине, тыльной стороной пальцев провести по ее щеке. Он сильно, до боли, зажимает пальцы между коленей.
— Спасибо, лорд М, — шепчет она. — Не знаю, что бы я без вас делала.
***
Постепенно, незаметно складывается определенный распорядок. Он приходит каждый день, и они проводят несколько часов вместе за обсуждением государственных дел. Королева быстро учится. Вскоре она начинает ориентироваться в британской политике с таким изяществом, с такой сообразительностью, что его переполняет гордость.
Когда он не с ней, он постоянно о ней думает. В его походке вновь появляется легкость — так рвется он приступить к работе, ибо вся его работа служит ей. Когда она смеется, он не может не улыбнуться, а когда она улыбается ему, в груди становится тепло и тесно. И не сказать, чтобы это было неприятное ощущение, совсем нет.
Люди замечают. Он это знает. Эмма Портман определенно замечает изменения в нем. Герцогиня Кентская глядит на него с недоверием, баронесса Лецен тоже. Но он не обращает на это внимания, пока его правительство не рассыпается карточным домиком, пока ему не приходится подать в отставку… и королева ожесточенно сражается за него.
Ей нельзя этого делать. Как монарх она должна оставаться непредвзятой. Он знал, что она огорчится — он и сам расстроен — но и подумать не мог, что она горы свернет, чтобы удержать его рядом.
Он пытается убедить ее сдаться. Он советует ей попросить герцога Веллингтона стать ее новым премьер-министром, а когда тот отвечает отказом, умоляет ее наладить отношения с сэром Робертом Пилем. Но королева не желает уступать ни пяди завоеванной за прошедшие полтора года земли. Она не откажется от своих фрейлин, она не откажется от лорда Мельбурна.
Пиль наконец опускает руки, и Уильям не может решить, польщен он или смущен. Брезгливо морщась, тори проигрывают королеве игру в гляделки и бросают бразды правления обратно разинувшим рты вигам. Уильям чувствует себя глуповато, садясь на лошадь и отправляясь по знакомой дороге в Букингемский дворец — просить дозволения королевы сформировать правительство.
И там, во дворце, увидев ее, он понимает, что именно чувствует. Она пытается торжественно открыть первый свой официальный портрет, но драпирующая картину ткань не поддается, как ни дергает она за бечевку. Незаметно скользнув к ней, Уильям произносит тихим мягким голосом:
— Вы позволите помочь вам, мэм?
Они не виделись уже несколько дней — в последнюю их встречу на повышенных тонах звучали заявления о святости конституции и необходимости ставить долг выше желания — немудрено, что она вздрагивает при виде его. Однако озарившая ее лицо улыбка решает для него вопрос раз и навсегда.
Он не польщен и не смущен тем, как она сражалась за него и победила.
Он просто рад. Невыразимо рад.
========== Виктория ==========
Комментарий к Виктория
От автора: Здесь и далее 100% обмазывание викбурном. Я вас предупредила ;)
(И я прошу прощения у реального Альберта, который мне вообще-то очень нравится. Я просто не фанат сериального персонажа и всегда буду предпочитать Альберта Джонатана Ферта. Уж простите.)
Он не замечает, как перестает называть ее королевой.
Нет, разумеется, он никогда не позволяет себе неподобающей фамильярности вслух. На людях он всегда обращается к ней «ваше величество» или, гораздо чаще, «мэм». С другими людьми он говорит о «королеве» или «ее величестве». Уильям Лэм ярый поборник правил этикета.
Но в какой-то момент, быть может, готовя депеши и доклады для ежедневного визита во дворец… или наблюдая за тем, как она играет со своим спаниелем в саду… или позируя ей под периодическое «сидите смирно, лорд М, иначе мне ни за что не нарисовать ваш нос правильно»… в какой-то момент в мыслях своих она перестает быть «королевой».
Теперь она просто Виунктория. Чуждое английским языкам, это имя порождает мысленные образы: победа, триумф, грандиозность, и в этом смысле «Виктория» — идеальное имя для нее. У нее ум его матери, сердце Каро и сострадание Каролины Нортон — но королева Виктория обладает кое-чем, чего не было ни у одной из этих женщин, качеством, присущим только ей. В ней есть величие.
Не говоря уже о безудержном стремлении к независимости.
Уильям улыбается. Он сидит в своем кабинете, не особенно обращая внимание на разложенные на столе бюллетени. Уверенность Виктории только возросла после «кризиса опочивальни». Теперь она думает своей головой, и если это значит, что она меньше полагается на его советы, то его это вполне устраивает. После того, как ее крайняя пристрастность в отношении Уильяма едва не вызвала конституционную катастрофу, он более чем счастлив видеть, как она прокладывает собственный политический курс.
Эмоциональное же расстояние между ними не увеличивается. Его устраивает и это. Она знает, что он всегда рядом, несмотря ни на что. Она обращается к нему со всеми своими вопросами, страхами и надеждами, и от ее постоянных искренности, любопытства и доверия он чувствует себя одновременно и недостойным, и невероятно польщенным.
Он понимает, что это не навсегда. Его политическая карьера всего лишь получила отсрочку. Однажды ему придется уйти, вопреки желаниям и страхам Виктории. И он с воодушевлением берется за дело, чтобы успеть научить ее как можно большему. Однажды его сменит Роберт Пиль, но ей-богу, Уильям позаботится о том, чтобы на сей раз она была лучше к этому подготовлена.
Он должен подготовить и себя самого. Он говорит себе: «Однажды тебе придется ее покинуть», надеясь, что если произнести это достаточное количество раз, станет легче — но мысль об этом почти убивает его. Его пугает его потребность в ней. Она нуждается в нем, ибо получает от него совет и поддержку, но ему Виктория дает надежду. В свете ее наивного оптимизма он видит будущее гораздо более светлым, чем может оказаться в действительности. Уильям мало во что верит, но Виктория заставляет его верить, что Англия способна пережить это столетие и остаться могущественной и невредимой, не потеряв достоинства и не погрузившись во мрак.
А еще она заставляет его верить, что он не бесполезный винтик в машине. Теперь у него есть цель — обучать, оберегать ее, заботиться о ней. Он умрет за нее, если понадобится.
Ягненок, думает он удрученно, перебирая бумаги, может снова превратиться в льва, стоит кому-либо лишь пальцем тронуть его Викторию.
И тогда он замирает, поднимает голову и смотрит в пустоту, задохнувшись от внезапного озарения.
Да поможет мне Господь… я люблю ее.
Когда проходит мгновенное опьянение, внутри у него всё сжимается. Он гораздо старше ее — она его королева — однажды она должна будет выйти замуж за подходящего принца — он не имеет права.
Но он любит ее. Любит всем своим истрепанным, покрытым рубцами шрамов сердцем. Он будет любить Викторию до самой смерти.
Однако по-настоящему ему становится страшно лишь в тот день, когда он понимает, что она отвечает ему взаимностью.