- Синьора, я сам уберу это, - тут же рядом с ними материализовался Николас и остановил молодую супругу босса, принявшуюся было убирать окровавленные бинты, кусочки ватки и прочее.
- Не нуж…
- Мэм, не лишайте меня работы, прошу вас, - тепло улыбнулся мужчина.
- О… да, ты прав, прости.
Мэ Ри никак не могла приноровиться к тому, что за ней ухаживали, и что ей не приходилось мыть за собой посуду, стирать и убираться. Она всегда была довольно самостоятельной и не нуждалась в людях, которые помогали бы ей заниматься домашними хлопотами.
К сожалению, с переездом в особняк приходилось мириться с тем, что здесь ежедневно обитает куча прислуги и не позволяет выполнять «чёрную», по их мнению, работу.
- И да, Гокудера, Дечимо просил передать, чтобы ты…
- … Чтобы ты как следует отдохнул.
С удивлением обернувшись на знакомый голос, девушка изумлённо приподняла брови.
- А разве ты не уехал по делам?
- А разве я мог забыть оставить тебя и забыть проследить за тем, чтобы ты приняла сегодняшнюю дозу лекарств?
Савада недовольно фыркнула и сморщила нос, как будто уже ощутила привкус горьких пилюль на языке. Тсуна вот уже три дня лично поил её лекарством, назначенным Шамалом, не позволяя заниматься этим никому. Даже Николасу.
Окружающие умилялись этому, считая, что Тсунаёши хотел чувствовать, что самостоятельно заботился о супруге. На деле же причина была в том, что он не хотел остаться вдовцом и нарушить идеально спланированный ход событий.
- … А это обязательно?
Она подошла к мужу и с обречённым видом протянула ладонь.
- Я хочу, чтобы ты была здорова, - улыбнулся Тсуна, поцеловав девушку в висок и вложив в её руку несколько таблеток.
«Ага-ага, ну конечно… хочет он», - мрачно подумала Мэри, но на деле лишь растянула губы в ответной улыбке. – «Лицемер…».
Она разом проглотила лекарство и запила огромным глотком воды.
- … Мэри! Тебе нельзя принимать таблетки!
Едва не подавившись, девушка обернулась на взволнованный голос Кёко, бегло спускавшейся к ним по лестнице. Тсуна, с выражением священного недоумения на лице, посмотрел туда же, куда и его супруга.
Что значит – «нельзя»?
- Почему?
- Хахи! Когда угодно, но только не сейчас. Не в твоём положении! – вторила подруге спешившая на помощь Хару, тем самым вводя молодожёнов в ещё большее замешательство.
Потеряв дар речи, и просто безмолвно открывая и закрывая рот, как рыба, Мэ Ри беспомощно перевела взгляд на Тсуну, который мигом трансформировался в истукана – ничего не слышал, не видел и не двигался.
- В каком положении?.. – наконец-то выдавила из себя девушка, уже заранее предчувствуя, что ей скажут.
- Ты ведь беременна, - будучи абсолютно уверенной в своих словах, уже более спокойно заявила Миура.
Николас поперхнулся воздухом.
Гокудера, кажется, вообще забыл, как нужно правильно дышать.
Тсунаёши уже пребывал в состоянии, сродни коме.
Ямамото, подоспевший на шум, лишь широко улыбался.
А Мэри… она пыталась сообразить, каким образом все они пришли к такому выводу, и кто их надоумил.
Ответ не заставил себя ждать.
- Ламбо… - выдохнула она и сорвалась с места на поиски хранителя Грозы.
- Мэри, прошу вас, не бегите! Вдруг упадёте! – Хаято бездумно рванул следом, слегка прихрамывая на правую ногу.
- Мэри, ты нервничаешь, это вредно для ребёнка! – крикнул вдогонку Такеши.
Через три минуты Николас поспешил ответить на звонок из поместья Каваллоне.
Слухи дошли до него в самую первую очередь, но он не решился позвонить раньше и сейчас Дино делал это, чтобы удостовериться в правдивости слухов и поздравить будущего папашу.
Спустя ровно десять минут после этого звонка, поступит другой – от Шимон. С теми же вопросами на несчастного дворецкого накинется Энма, передавая ответ слово в слово своим хранителям.
А ещё через полтора часа Мэ Ри будет сидеть в кабинете Тсуны и с виноватым видом слушать, как он по телефону объясняется с Ноно.
III.
Ламбо получил по самое «не балуй».
Хотя, по сути дела-то, он не был виновен в том, что поползли слухи.
Бовино настоятельно упрашивал юную помощницу кухарки никому не говорить о беременности Мэри и взял с неё обещание хранить эту тайну (Мария к несчастью, застала их с молодой женой босса в тот самый момент, когда он задавал каверзный вопрос).
Ну, кто же знал-то, что за дверью в тот момент стояла сама заведующая провизией Вонголы, и улыбалась, слушая такую замечательную сплетню?
После того, как Мэ Ри в тысячный раз извинилась перед юношей за шишку на его многострадальной голове, а Ламбо в тысячный раз повторил, что это не её вина, девушка очень расстроилась и захотела побыть одна, чтобы успокоить нервы и хоть как-то пережить этот апокалипсис незначительного масштаба.
Не тут-то было.
Тсуна, ворвавшийся в одну из гостевых комнат, где пряталась его жена (и как он только её там нашёл?), тут же схватил её за руку и поволок к себе в кабинет для подробного выяснения обстоятельств. А там до несчастного Дечимо добрался Девятый, которого тоже достигли эти распрекрасные новости.
Жаль, что после этого звонка Мэри всё ещё была в зоне видимости. Девушка просто вжалась в кресло и боялась даже посмотреть на Тсунаёши. И правильно боялась.
Савада сорвался.
Нет, он вовсе не кричал, а совсем наоборот – был обманчиво спокоен (хотя изредка голос всё-таки повышал), но зато, после его слов кричала Мэ Ри.
Ой, как кричала.
( - … Знаешь что? Ты перешёл всякие границы дозволенного! Я вообще-то не рвалась за тебя замуж и не умоляла об этом, стоя на коленях!.. Думаешь, что ты тут один весь на нервах? Напомню, что это меня! Меня, чёрт тебя подери, хотят убить! Спасибо за напоминание, что это только благодаря тебе я не стала ходячей дыркой в борделе! Да я каждый грёбаный день об этом вспоминаю и стараюсь быть идеальной, на сколько это вообще возможно, потому что благодарна! – она надрывала глотку, сжимая кулаки так, что ногти больно впивались в кожу, и вздувалась венка на лбу. Тсуна же просто стоял лицом к лицу с ней и слушал в нетерпеливом ожидании, когда у неё закончится воздух и Мэри замолчит, чтобы передохнуть. - Я улыбаюсь всем, я люблю тебя, я сплю с тобой и стараюсь поддерживать! Да, я – эгоистка, потому что наверняка твои жертвы намного больше моих! Но ты, милый, тоже не подарок! Ты – чёртов Армагеддон всей моей жизни!)
Сейчас он понимал, что Мэ Ри была в большинстве своём права.
Пусть он тоже ежедневно подвергался опасности, как и любой другой в Вонголе, но, в отличие от неё, все они привыкли так жить – зная, что неминуемая гибель могла настичь в любой момент: сегодня, завтра или вчера.
( - Я никогда не говорил, что ты обязана быть мне благодарна, - спустя несколько секунд гробовой тишины, нарушаемой только прерывистым дыханием девушки, медленно заговорил Савада. - И я предупреждал тебя, что будет тяжело…
- Да и я была готова к этому, но ты не предупреждал, что будешь винить меня во всех смертных грехах после того, как мы оба пострадаем от нелепых слухов, которые, смею заметить, начала не я! Ты хорошо расслышал? Не я!
На какое-то время они оба замолчали, высказав всё, что хотели.
Тогда Мэри утёрла рукой слёзы, выступившие на глазах от колкого чувства обиды, несправедливости и злости, и резко развернувшись на каблуках, направилась к двери.
- Мы ещё не закон…
- Иди к чёрту, Савада! Оставь меня в покое!
Да что с ней такое творится в последнее время? ПМС что ли нагрянуло?!
- Бинго! Можешь наградить себя за сообразительность! Браво!
Тсуна закрыл рот ладонью, не сразу сообразив, что размышлял вслух. А когда попытался остановить девушку, дверь уже хлопнула прямо перед самым его носом).
Знал бы он, как будет стыдиться своего поведения и жалеть о том, что выплеснул свою ярость на девушку, то ни за что не стал бы тащить её к себе в кабинет и проводить разбор полётов.
IV.
Мэ Ри уже несколько часов не выходила из ванной.