- Я знаю, - кивнула девушка. – Знаю, но ничего не могу с собой поделать.
Своеобразный характер и моральные устои мамы Мэ Ри делали её непредсказуемой и, мягко говоря, странной, заставляя её собственных детей бояться.
Хотя, даже с этим, Хон Джи Ён всё равно оставалась в глазах своей семьи бесспорным авторитетом, а для своих дочерей являлась идеалом современной женщины, сумевшей воспитать шестерых детей, добиться желаемой профессии и при этом не погрязнуть в депрессии и не стать типичной домохозяйкой, утонувшей в заботах о семье.
- Синьора, выпейте немного воды, - предложил Николас, подавая девушке стакан, который она тут же принялась с жадностью осушать.
- … Госпожа! Они уже здесь!
Зря Николас предложил ей попить. Не глотни Мэ Ри воду, она бы не подавилась и не облила бы несчастного Ламбо.
Тсуна, неотрывно следивший за действиями супруги, лишь глубоко вдохнул и улыбнулся, едва слышно сказав:
- … Началось.
II.
- Прошу вас, - вежливо указав рукой вглубь холла, произнёс Николас и позволил женщине, стоявшей на пороге дома, войти. Следом за ней, с нескрываемым любопытством осматриваясь вокруг, засеменили трое детей.
Джи Ён с недоверием осмотрела дворецкого и уверенно сделала несколько шагов в сторону лестницы, где её с ослепительной улыбкой встречала Мэ Ри. Женщина не сразу заметила дочь, но как только девушка попалась ей на глаза, то она лучезарно улыбнулась в ответ, сверкнув зубами.
- Мама! – бодро и, на первый взгляд, даже чересчур обрадованно воскликнула Савада, однако делать шаг навстречу не спешила. Никто, кроме Джи Ён и её детей не понял фразы, так как сказана она была на корейском.
- Онни, ты работаешь здесь служанкой? – спросила А Ра, выглянув из-за спины матери.
- Туалеты моешь? – решил не отставать с каверзными вопросами Джин О.
- Спишь с боссом? – Джи Ён выразительно выгнула бровь (Тсуна в этот момент подумал, что мать и дочь идентичны друг другу).
Последний вопрос отправил девушку в моральный нокаут, но не своей прямолинейностью, а тем, что Мэ Ри не могла на него ответить правильно. Она ведь спала с Тсуной, но не в том смысле, который вложила в этот вопрос женщина.
И что на такое можно было ответить?
«Да, он – мой муж, но мы с ним не любовники»?
Вот уж сказки сказочные.
- Давайте для начала присядем, и я всё вам объясню, хорошо? – уголок губ Мэ Ри дёрнулся. – И можете говорить на японском, здесь почти все его понимают.
- О! Это же просто чудесно! – тут же обрадовалась Джи Ён, проследовав за дочерью в гостиную и присев в одно из кресел.
Подросткам было дозволено вольготно расположиться на диване, чем они не преминули воспользоваться, а самая младшая девочка предпочла заползти к старшей сестре и обустроиться у той на коленях.
- Для начала, Дечимо, это моя мама – Хон Джи Ён.
Слегка удивлённая таким развитием событий, женщина вежливо поклонилась, как это было принято при знакомстве.
- Мой младший брат, Джин О, - юноша вежливо кивнул.
- Наша сестра – А Ра, - девчонка, сидевшая рядом с ним, широко улыбнулась и махнула рукой.
- И моя самая маленькая сестричка – Ра Э. Но ей больше нравится, когда все зовут её Рэйчел.
- … Рад знакомству. Моё имя – Савада Тсунаёши, - коротко представившись, доброжелательно улыбнулся молодой босс. – Добро пожаловать в особняк Вонголы.
- Взаимно, - отозвалась Джи Ён. – Было очень неожиданно узнать, что моя дочь теперь живёт в таком шикарном месте.
Мэ Ри не доверяла такой спокойной и добродушной улыбке женщины. Она ждала, что мать начнёт кричать, бить её и угрожать тем, что заберёт дочь домой и привяжет к батарее, пока не найдётся первый встречный, готовый выкупить её. Даже если это будет конченый извращенец.
- Мама, а где папа и Со Джун-оппа?
- Разве они могли пропустить мальчишник Ю Джина? – Джи Ён рассмеялась, а затем более ехидно добавила. – Они ведь не знали, что прежде, чем забрать тебя, мамочка решит отдохнуть с детишками в ту́ре по Европе.
- Ю Джина? Они наконец-то организовали свадьбу?
У Мэ Ри даже как-то от сердца отлегло. Теперь было ясно, на чью свадьбу её собирались везти.
Они с Тсуной всё ждали, что её мать сейчас подсунет девушке фотографию человека, за которого она должна будет выйти замуж (по крайней мере, так представляла себе эту ситуацию она сама, не на шутку испугавшись), а это оказалось простой недомолвкой – недопониманием с обеих сторон, если можно так выразиться.
- Дочь, я даже спросить стесняюсь, каким местом ты постоянно меня слушаешь. Я ведь неделю назад сказала, что мы пробудем в Палермо ровно два дня, а потом отправимся в Лос-Анджелес на церемонию.
Мэри бы с удовольствием высказала всё, что появилось в её тёмной головушке в тот момент, но матушка всегда была неприкасаемой, как в физическом, так и в словесном и моральном плане.
«Так. Спокойнее, Мэ Ри, это мелочи. Тебе не привыкать к потере целых батальонов нервных клеток. В последнее время это происходит поразительно часто».
Хотя было очень неприятно осознавать, что все эти бессонные метания в раздумьях и нервные срывы были напрасными.
- Но давай обсудим это немного позже, - Джи Ён взяла в руки чашку с чаем, который буквально только что принёс Николас. - Я бы хотела узнать, почему ты съехала от господина Симона и теперь живёшь здесь, а так же каким образом твоя встреча с нами – твоей семьёй – касается Савады-сана.
Мэри ненавидела эту официально-деловую манеру речи. Так женщина начинала говорить, только если находилась в кругу своих коллег или когда совершенно переставала понимать ситуацию и это её раздражало.
- Мама, ты лучше не пей… - девушка отвела взгляд в сторону и трясущейся от нервов ладонью, провела по волосам маленькой Рэйчел.
Непонятливо взглянув на сестру огромными глазищами, девочка вдруг улыбнулась и сказала:
- Красивое колечко!
Дёрнувшись от этого громкого возгласа, Джи Ён тоже посмотрела на левую руку дочери, которую Мэ Ри запоздало спрятала за спину.
- Ты права, прекрасное колечко, милая… Надеюсь, что твоя онни объяснит мне, откуда оно взялось.
- Мама, ты только не нервничай, пожалуйста. Дело в том, что две недели назад я…
- Ты что?
- Я…
- Немедленно прекрати тянуть резину и скажи уже! И в кого ты такая трусиха, Хон Мэ Ри?
- … Я не Хон, мама. Две недели уже, как не Хон. По паспорту теперь я – Савада Мэ Ри.
Это, конечно же, был самый худший способ сообщить семье о своём замужестве, но что девушке ещё оставалось? Они с Тсуной с самого начала договорились, что сам, без вопросов со стороны, он говорить ничего не будет и предоставит сообщение радостной вести своей супруге.
Дечимо и дальше бы продолжил молчать, так как пообещал это, если бы не тот факт, что мать Мэри ждала объяснений не только со стороны своего неразумного чада, но и от её новоявленного мужа. Об этом весьма красноречиво говорил вопросительный взгляд, направленный на него.
- Госпожа Джи Ён, - мягко и с максимальной осторожностью начал Тсунаёши, ощутив, как Мэ Ри, сидевшая рядом, напряглась ещё сильнее. – Это правда. Я сделал предложение вашей дочери, и она оказала мне огромную честь, согласившись. То, что вас не удалось пригласить – полностью моя вина. Я слишком торопился.
«Ишь, какой отважный и самоотверженный», - непременно бы фыркнула девушка, если бы не страх издать какой-либо посторонний звук, вроде чиха.
- А Ра, солнышко, мне кажется, что у меня проблемы со слухом, - женщина повернулась лицом к одной из дочерей.
Девчонка явно была не в себе после этой ошеломляющей новости. Она сидела с открытым ртом и пыталась не вылить на себя сок, который до недавнего момента хотела попробовать.
Её брат мало чем отличался по реакции. Он просто смотрел на старшую сестру округлившимися глазами.
- Мама, это значит, что у Мэ Ри теперь будут дети от этого братика? – в повисшей тишине звонкий голосок Рэйчел звучал очень громко. Даже чересчур.