Отец подсуетился, созвонился со своим знакомым (отцом Виолетты) и по окончанию школы сослал своё чадо в Италию, откуда, по его словам в нетрезвом состоянии, вытекали корни семейства Хон. Хотя о, так называемых, «корнях» в их семье говорило только двойное веко у трёх из восьми её членов и до неприличия острый интерес к зарубежным странам.
К примеру, мать преподавала японский язык и историю Японии в университете, старший брат уже лет пять, как слыл добропорядочным гражданином США и собирался жениться, а одна из младших сестёр строила грандиозные планы на счёт своего будущего вместе с каким-нибудь итальянцем.
Что же касалось самой Мэ Ри, то ей казалось, будто она не сможет жить в такой дали от своей семьи и поэтому в тот же вечер, когда были оглашены условия отца, весь дом сотрясался от скандальных воплей.
Зная тяжёлый нрав своего родителя, девушка, скрепя сердце, взялась за изучение страны, куда её отправляли в ссылку, и за три года достигла знания языка на уровне «чтение-понимание». Чему не научили в школе и на курсах, доучили в колледже.
Сейчас ей здесь нравилось, и отправляться обратно Мэри не горела таким яростным желанием, как в самом начале.
( – Ощутила вкус свободы и перестала помышлять о побеге под мамину юбку, – говорила Виолетта.
– Да, – соглашалась Мэ Ри, а затем добавляла. – Но думаю, что если в ближайшее время не найду себе спутника жизни, мама заставит меня залезть под неё обратно и вытолкает только тогда, когда лично найдёт мне жениха).
Летта смеялась, принимая это за шутку, а вот её знакомой было не до смеха, ибо свою мать она знала более чем просто хорошо.
II.
Выплатить компенсацию Савада согласился только при личной встрече, чтобы передать деньги из рук в руки и принести свои извинения за чересчур грубые слова друга.
По его словам, банковские терминалы не вызывали особого доверия и лучше проводить такие мероприятия, находясь рядом с тем, кому платишь.
«Мало того, что пижон, так ещё и мнительный» - подумала Мэ Ри, на словах лишь вежливо соглашаясь на встречу. – «Бог с ним, люди разные бывают»
Слушая попытки собеседника убедить её организовать их встречу в уютном ресторанчике, девушка грешным делом даже решила, что молодой человек искал повод для того, чтобы познакомиться поближе. А потом забросила эту мысль куда подальше.
Стоило только вспомнить, как она выглядела утром: с не расчёсанными волосами, стянутыми в подобие кулька на затылке, неестественно бледной для жительницы Италии кожей, внушительных размеров синяками под глазами, без каких-либо следов присутствия макияжа, да ещё и в мятой одежде.
Её быстрее за бездомную бы приняли, чем за объект симпатии. Если бы их вновь поставили рядом, люди бы подумали, что Мэ Ри просила милостыню у богатого господина.
Потому-то Хон и приоделась для их второй встречи, невзирая на то, что не ждала ничего особенного от неё и шла исключительно ради денег. Мол, подумает ещё, что она всегда такая неряшливая и посмеётся тайком.
– Добрый день, – вежливо поприветствовала уже ждущего её молодого человека девушка, присаживаясь в кресло напротив него. – Надеюсь, что я не опоздала.
– Ничуть, – Савада мягко улыбнулся, от чего Мэри ощутила, как внутри всё напряглось. – Закажете что-нибудь?
«Только потому, что мне будет неудобно разговаривать, если я не буду крутить что-нибудь в руках»
– Да, пожалуй, кофе, – Хон продиктовала подошедшей официантке, какую именно разновидность напитка предпочитала, и девица спешно удалилась, позволив Мэ Ри вернуть своё внимание на собеседника. – Вижу, что ваш друг сопровождает вас и сегодня.
– Так вы заметили?
– Довольно трудно не заметить человека, когда он буквально прожигает твою спину взглядом. Мне даже неловко стало.
Тсунаёши засмеялся, и девушке показалось, что он слишком расслаблен и непринуждён для человека, который с минуты на минуту потеряет кругленькую сумму денег из-за невнимательности своего знакомого.
– Я попрошу его больше так не делать.
Принесли кофе. Мэри несказанно обрадовалась этому, поскольку уже начинала нервничать. Что-то подсказывало ей, что нужно хорошо обдумывать свой ответ и тщательно подобрать слова, прежде чем сказать.
– Вы не коренная итальянка, верно?
– Странно, что вы спрашиваете о таких вещах, хотя национальные различия налицо, – девушка сделала маленький глоток и облизнула губы. – Я приехала из Южной Кореи.
– Понимаю. Я, как вы уже успели заметить, тоже не из местных…
– … В отличие от Вашего друга.
– Вы так заинтересованы в моём друге. Я начинаю думать, что лучше бы ему сейчас сидеть на моём месте.
– Это было бы немного не уместно, поскольку я очень долго не могла успокоить себя после стычки с ним и новые нервные потрясения мне ни к чему.
Между ними царило внутренне напряжение, прикрытое нарочито-вежливым спокойствием, которое беспокоило только девушку.
Даже если атмосфера, царившая вокруг, делала всё возможное, чтобы создать видимость «чудесной пары», Мэри отчаянно хотела поскорее вернуться домой, где ждал наверняка оголодавший кот и заинтересованная деталями сегодняшней встречи Виолетта.
– Вы не станете обижаться, если я попрошу перейти на «ты»?
Она помедлила с ответом, задумавшись.
Стоило ли это делать, будучи уверенной в том, что это была их последняя встреча?
Мэ Ри подняла глаза на своего собеседника и уловила пристальный взгляд, направленный на её лицо.
– Нет, можете… можешь называть меня Мэри.
– Мэри?
– Большинству людей тяжело правильно произносить моё имя.
Это была правда. Если в Корее для людей «Мэ Ри» было произносимым именем, то в других странах из двух составных делали одну и меняли ударение, получалось просто «Мэри».
Сначала это довольно раздражало, а потом девушка свыклась с этим и перестала замечать. Теперь же она сама предлагала тождественный вариант.
– Тогда и ты вправе называть меня по имени, – любезно предложил молодой человек.
– Думаю, что это будет справедливым решением, – согласно кивнула девушка. – Но мне бы хотелось узнать на счёт денег.
– Ты так спешишь отвязаться от меня? – в карих глазах появился хитрый взблеск, и Хон медленно сглотнула, но взгляд не опустила.
– А ты так не хочешь со мной расставаться?
– Почему нет?
Мэри моментально растерялась. Она никогда не оказывалась в такой ситуации и не знала, что сказать. Будучи довольно привлекательным внешне и не отталкивающим внутренне (по первому впечатлению, конечно же), Савада по какой-то причине вызывал у девушки смутные подозрения, как будто здесь в чём-то был подвох.
– Мило, но я не самый подходящий объект для флирта.
– Я бы поспорил на этот счёт.
– Любопытно. То есть, ты бы поспорил на счёт того, что меня нельзя окрутить?
Мэ Ри не имела саркастичных наклонностей или привычки унижать достоинство человека, чтобы довести его до белого каления. Её не забавляли лица, корчащиеся от гнева и раздражения. Скорее наоборот – она предпочитала, чтобы встречи проходили исключительно на мажорных нотах. Если это, конечно, не были похороны или свадьба.
(– Хорошее дело браком не назовут, – назидательно говорила Летта, соглашаясь с тем, что свадьба – далеко не увеселительное мероприятие)
– Не думал, что моя фраза прозвучит именно так, – всё так же, без особого напряжения или намёка на раздражение, с полуулыбкой отозвался Тсунаёши.
– А разве нет? – выразительно выгнув бровь, полюбопытствовала Хон и хотела добавить, что извиняется, если была не права, но осеклась, когда телефон, который она положила на край стола, завибрировал.
Вопреки всем ожиданиям, Мэ Ри и не думала о том, чтобы принять вызов, а просто смотрела на экран.
– Не ответишь?
– Ещё три секунды…
Выждав указанное время, девушка извинилась за то, что их диалог придётся прервать и провела пальцем по экрану.
– … Мэри… – из динамиков раздался всхлип.