Собственно, почему бы и нет?
В конце концов, что если и у неё, Мэ Ри, после развода, лет до тридцати «с хвостиком» не будет никаких отношений, а любящий её мужчина появится лишь во время наступления кризиса среднего возраста, когда лицо начнёт покрываться морщинами и тело станет превращаться в дряблый мешок с костями?
Страшно было даже задумываться об этом, хотя, как говорили цитаты дня на страничках юных философов в соцсетях – жизнь полна непредсказуемых поворотов и сюжетных линий. Так что никогда не стоило загадывать или планировать. А те, кто вполне удачно жили по расписанию в ежедневнике – уличные маги, не иначе.
На экране плазменного телевизора в гостиной особняка разворачивалась напряжённая драма: кто-то подбросил героине наркотики и женщину упекли за решётку после проверки багажа в терминале аэропорта – Мэ Ри, сама того не осознавая, даже перестала есть мороженое, уставившись на происходящее, словно загипнотизированная.
Тсунаёши уехал ещё днём, успев лишь коротко поцеловать задремавшую супругу в лоб, и сбивчиво бросить напоследок сумбурное: «прости, труба зовёт».
В этот раз они не возвращались намного дольше, да ещё и уехали всем скопом, оставив всех девушек на попечение Спаннера и Ирие (который решил навестить друзей во время своей командировки в Италии).
И Мэ Ри не особо волновалась за безопасность супруга, предпочитая больше переживать за судьбу героев фильма (несмотря на то, что видела обе части не один раз).
Дождаться финала не удалось: своим появлением Николас отвлёк её:
- Синьора Мэри, Вы просили сообщить, когда вернутся…
Девушка вскочила с места, всунула в руки дворецкого ведёрко с оставшимся мороженым и ладонями разгладила складки своей юбки.
- Ох, они уже здесь?
Старик кашлянул в кулак и указал ладонью в сторону выхода из гостиной:
- Они очень ждут вас.
С недоумением взглянув на мужчину, Мэ Ри согласно кивнула и прошла к главному входу, у которого собрались все обитатели дома. Её сильно насторожил и малость напугал обеспокоенный голос Николаса.
В холле Мэри встретилась с виноватыми взглядами хранителей и сочувствующими взглядами Хару и Бьянки.
- Что происходит? – попытавшись скрыть дрожь в голосе, спросила девушка. – Ямамото, Николас сказал, что вы меня звали.
Потрёпанный и измазанный бог знает чем, хранитель выдавил из себя измученную улыбку. Хибари, который держался подальше от всех, лишь надменно хмыкнул и скрестил руки на груди, вперив взгляд в раскрытое окно.
- Мэри, понимаешь… - Такеши неловко почесал затылок, поморщившись от боли. Этим он испугал девушку ещё больше.
- Что случилось? Почему ты в таком виде? – трясущимися руками она схватилась за подоконник. – Ямамото, где Дечимо? А Гокудера? Вы уехали вместе.
- Мэри, милая, успокойся, - Бьянки шёпотом попросила Николаса принести Саваде чего-нибудь выпить, и мужчина умчался быстрее ветра.
- Где мой муж? – громко и чётко спросила Мэ Ри. Голос в образовавшейся тишине прозвучал очень требовательно и звонко.
- Мэри, ты только не переживай, ладно? У нас возникли экстремальные сложности во время задания, и он… Такого раньше не случалось!
Прижав руку к губам, побелевшая, словно полотно, девушка даже не дослушала всего того, что хотел сказать ей Рёхей.
Ноги её подкосились, и если бы не хвалёная ловкость и реакция Хибари, супруга Дечимо наверняка неслабо приложилась бы головой об пол или об угол подоконника: недостаточно крепко держалась.
- Ох, Пресвятая Дева Мария! Синьора! – воскликнула Мария и бросилась к молодой хозяйке.
- Сасагава-семпай, неужели нельзя было как-нибудь помягче? – спросил Ямамото, внимательно наблюдая за тем, как бывший глава Дисциплинарного Комитета, соблюдая вежливую осторожность, подхватил Мэри на руки и, следуя за всполошившейся помощницей кухарки, отнёс девушку обратно в гостиную.
- Да куда уж мягче-то? – почти проорал хранитель. – Она просто экстремально слаба духом!
- Да вы ведь её до смерти напугали! – раздражённо воскликнула Бьянки, решив взять на себя командование. – Вы все, расходитесь и отдыхайте. Я займусь Мэри. А когда она придёт в себя, расскажете нам всё, что случилось.
Спорить никто не стал.
Ядовитый Скорпион и её отравленная кулинария – едва ли не одна из самых худших вещей, которая могла бы стать прекрасным наказанием и средством для пыток.
На себе её испытать не горел желанием никто.
Даже бесстрашный Хибари Кёя.
========== Часть тридцать первая. Ma cherie. ==========
Avicii feat. Adam Lambert & Nile Rodger – Lay Me Down
I.
Мэ Ри удалось привести в чувства достаточно быстро.
Вооружившийся нашатырным спиртом и ваткой, Николас в несколько мгновений расправился с этой проблемой, а после того, как дворецкий уступил место кому-то другому, этот «кто-то» сразу же всунул молодой супруге босса выпить.
Не глядя приняв стакан с напитком и залпом влив в себя добрую половину его содержимого, Мэри почувствовала обжигающую горечь в глотке, и закашлялась, прижав тыльную сторону ладони к губам.
- Что это? – хрипло спросила она, когда всунула стакан Николасу.
- Виски, синьора, - коротко отозвался мужчина. – Как вы себя чувствуете?
- Я в порядке. Но было бы лучше, если бы вы просто дали мне воды, - измождённо улыбнувшись, Мэри прислонилась к спинке дивана и свесила с края ноги.
- Бьянки-сан сказала, что будет лучше выпить именно его, - рядом с ней, будто бы из воздуха, материализовалась Хром, и присела рядом.
Помотав головой из стороны в сторону, смахивая вязкий дурман и дрёму, немного опьяневшая Мэ Ри шумно выдохнула и отвлеклась на вошедшего в гостиную Ямамото. Хранитель ещё не успел переодеться, и подошёл к девушкам, будучи немного смущённым то ли неопрятным внешним видом, то ли чем-то другим, не доступным для понимания.
- Мэри, послушай, ты всё не так поняла, - Такеши неловко почесал затылок и жизнерадостно улыбнулся, заставив Саваду задуматься (в конце концов, стал бы он так вести себя, если бы с Дечимо действительно случилось нечто непоправимое?). – Сасагава-семпай немного устал и не смог объяснить.
- Да, я уже поняла, - невесело усмехнувшись, Мэ Ри прикрыла рот рукой, всё ещё чувствуя терпкий привкус алкоголя на языке. – Так что произошло?
II.
В пабе «Соффитта» приглушённо горел свет, совсем негромко играл джаз и пахло приятной смесью из горьковато-терпкого алкоголя и чего-то кофейно-сладкого. Бармен за стойкой активно натирал бокал сухой тряпкой и украдкой поглядывал в сторону двух господ, что примостились у дальнего края и что-то негромко обсуждали, потягивая из своих стаканов янтарный виски со льдом.
Для одного из лучших баров во всём Палермо, это было вполне обыденно – поздними вечерами часто приходилось обслуживать богатых синьоров и, волей-неволей либо подслушивать деловые разговоры, либо выслушивать жалобы на тяжкое бремя ответственности или на проблемы на личном фронте.
Однако за все свои двадцать лет работы старый бармен Гаспар впервые видел, чтобы двое молодых людей, будучи разодетыми в дорогие костюмы (глаз давно наметался замечать подобные детали) выглядели настолько потрёпанными, вымотанными и подавленными, словно только что участвовали в крупной потасовке и кого-то убили в её ходе (на рукаве рубашки одного из клиентов запеклись едва заметные брызги крови).
Бендетто уже не раз видел Тсунаёши в своём баре, поскольку этот молодой человек частенько заходил сюда, чтобы расслабиться и пропустить стаканчик-другой чего-нибудь крепкого (и всё же ни разу не напился до потери сознания и не думал жаловаться на что-то), а сегодня он привёл с собой друга, и вдвоём они распивали уже третью бутылку виски.
До четвёртой, слава богу, дело не дошло. Как только не совсем вменяемый спутник постоянного гостя «Соффитта» поднял руку, чтобы заказать ещё по стаканчику, дверь бара со звоном колокольчика приоткрылась и впустила в помещение незнакомку, крепко державшую под локоть своего молодого человека (разница в росте у них была значительная, поэтому выглядело это довольно забавно).