I.
Утром Дечимо было плохо и стыдно настолько, что даже уши предательски заполыхали, стоило только в комнате появиться его милейшей супруге. Девушка держала в руках поднос и, как показалось сбитому с толку похмельем Тсунаёши, из последних сил давила из себя снисходительную улыбку.
Бесплатным дополнением и ещё одним убийственным фактом к этому шло осознание того, что в голове после второго выпитого стакана виски зияла сплошная чёрная дыра. Сколько бы ни пытался, Савада не мог вспомнить абсолютно ничего, и лишь добавлял себе боли, перезвоном тамтамов звучавшей в черепной коробке.
- Я попросила Женевьев пустить меня на кухню, и приготовила хэджангук. Моя мама часто делала его для папы, когда тот перебирал с друзьями после работы, и потом мучился от похмелья, - негромко, но едва ли не нараспев произнесла Мэ Ри, поставив поднос на прикроватную тумбочку и осторожно присев на край кровати. – Постарайся поесть, ладно?
- Надеюсь, что вчера не случилось ничего такого… - хрипло пробормотал Дечимо, приподнявшись на локтях и привалившись к спинке кровати.
- Смотря, что ты подразумеваешь под «таким», - девушка неопределённо пожала плечами. – Вы все вчера напугали меня до смерти.
О своём обмороке Мэ Ри благоразумно решила промолчать, поскольку не желала понапрасну тревожить Тсунаёши, да и сама пока что не могла понять – было ли это следствием череды нервных расстройств или же просто организм настолько ослаб за последние несколько месяцев.
Тсуна больше из вежливости, чем из реального желания попробовать приготовленный Мэри суп, через силу затолкал в себя одну ложку этого варева, и с удивлением отметил, что желания бежать стремглав в ванную, чтобы избавиться от содержимого желудка, у него не появилось (но даже наоборот – этот самый хэджангук оказался довольно вкусным).
- Что тебе рассказали? – спросил Дечимо, не глядя на супругу.
- Много всего, - размыто откликнулась девушка.
Она чуть шаркающими шагами приблизилась к окну и, медленно раздвинув шторы, раскрыла его настежь, позволяя солнечному свету сияющими волнами затопить всю комнату от пола до потолка. В лицо Мэри тут же ударил порыв прохладного ветра, всколыхнув угольно-чёрные пряди волос, стянутые в тугой хвост на затылке.
- … Это правда? Ну, что в последнюю неделю вы все покидали резиденцию, потому что почти нашли тех, кто хотел похититить меня?
Мэ Ри было трудно поверить в это, однако стоило лишь вспомнить то, насколько вымученными и иссушенными возвращались ребята со своих вылазок, и сразу становилось ясно – врать Ямамото не мог. Хотя подтверждение Тсуны всё равно было необходимо, как подкрепление для уже устоявшегося мнения.
- Правда, - без особого труда согласился Тсуна (не имело значения скрывать это), однако дальше говорить стало сложнее. – В процессе поисков мы наткнулись на странные несостыковки. Знаешь такое? Когда паззл не складывается. А потом Гокудера поискал записи и нашёл какую-то подпольную лабораторию под развалинами старого особняка…
По загривку пробежался холодок от этих слов.
- Ямамото сказал, что ты не позволил никому даже заглянуть туда и пошёл сам, - Мэ Ри неуверенно поджала губы. – Что ты увидел там? Ты был словно не в себе.
Тсунаёши не ответил и перестал есть, бесцельно уставившись перед собой.
После увиденного у него у самого в памяти были лишь какие-то смутные отрывки из-за того, насколько это зрелище шокировало его. Однако были те, которые особо сильно отпечатались в памяти и выпустили наружу запертые глубоко в подсознании страхи за Мэри.
Яркий свет в помещении, слишком сильно похожем на морг.
Запах формалина и ещё примешавшаяся к нему химическая дрянь, от которой слезились глаза.
Стол для аутопсии, обезображенное тело девушки, пропавшей без вести больше недели назад на нём.
И слова того сумасшедшего ублюдка, вдоволь поиздевавшегося над несчастной перед её кончиной:
«Он сказал, что твоя chérie следующая, дон Вонгола. Специально искал для меня девочку, похожую на неё».
Дечимо вздрогнул и резко вскинул голову, словно услышал этот хрипящий смех совсем близко от себя.
Похожую? Да разве он мог определить, похожа была эта бедняжка на Мэри или нет, если эти изверги так изуродовали девушку?
Тсуна совершенно не жалел, что выпустил пулю в лоб мерзкого старикашки. Тот определённо заслуживал участи похуже, однако Дечимо был не в состоянии мыслить более адекватно, чтобы придумать заслуженное наказание.
Он так же считал, что поступил правильно, когда решил сжечь ту лабораторию к чёртовой матери.
Однако вырезать из памяти жуткую сцену и вырвать из сердца страх за супругу, как бы ни старался, Савада не мог.
Когда он думал о том, сколько всего сделали с предыдущими девушками, было мерзко и тошно. От мысли о том, что следующей могла оказаться его Мэри, становилось отчаянно больно, страшно и горько.
Обеспокоенная внезапным трансом, в который впал её супруг, Мэ Ри с опаской подошла к нему, забрала из похолодевших рук тарелку и, дрогнувшими пальцами зарывшись в спутанные волосы, почти шёпотом произнесла:
- Ты можешь не говорить, если не хочешь.
Мэри всегда была тёплой, как в прямом смысле, так и в переносном. Она умела заботливо отдавать своё тепло и тем самым успокаивать. Так было и в этот раз.
Мерзкое чувство тревоги, затопившее душу, не исчезло полностью, но перекрылось другим – более живым, светлым и уютным.
Неравномерно выдохнув и обеими ладонями обхватив девушку за талию, Тсуна позволил себе расслабиться, и устало прислонился лбом к её животу.
С некоторых пор Мэ Ри не отталкивала его и не вздрагивала при каждом прикосновении, как это было с остальными хранителями из-за любого неожиданного столкновения. Подобное позволяло Саваде чувствовать себя привилегированным и приятно умасливало гордость, как бы сильно он ни хотел отрицать это.
- Ты просто представить себе не можешь, как я рад, что ты здесь.
Удивившись внезапному порыву трогательной нежности в словах Дечимо, Мэри тепло улыбнулась и погладила его по голове.
Идиллию прервал стук в дверь и учтивый голос Николаса за ней:
- Синьора, могу я войти?
Звонко поцеловав Тсуну в макушку, девушка отстранилась и поспешила открыть дверь, которую заперла, чтобы никто не докучал своими расспросами об очевидно похмельном состоянии Савады.
- Что-то случилось? – любезно улыбнувшись и пропустив мужчину в комнату, поинтересовалась девушка.
- Синьора спрашивает, достаточно ли хорошо чувствует себя синьор Савада, чтобы спуститься вниз.
- Ох, боже мой, я совершенно забыла об этом! – к большому удивлению и непониманию Тсунаёши, Мэ Ри всплеснула руками. – Николас, передай, пожалуйста, что мы через пятнадцать минут будем!
- Сию минуту, синьора, - улыбнувшись, повиновался мужчина и с лёгким поклоном удалился.
Дверь бесшумно закрылась, и Мэри повернула ключ в замке.
- Прости, я знаю, что ты не в лучшем состоянии, но нам нужно срочно привести тебя в порядок.
Взгляд Дечимо пытливо рассматривал наполненное неловкостью выражение лица супруги. Молодой Вонгола пытался понять, кто та самая таинственная «синьора», которая интересовалась его здоровьем.
- Меня просили не говорить, - всё, что она сказала, лукаво улыбнувшись и пожав плечами. – Сюрприз, и все дела.
- Надеюсь, что он хотя бы приятный, - Тсуна скинул с себя одеяло и поморщился от головной боли.
- Не сомневайся.
II.
Мэ Ри не соврала ни на йоту.
Сюрприз действительно оказался неожиданным и приятным.
Тсуна был обрадован настолько, что на какое-то время совсем позабыл про своё похмелье и кинулся к обеденному столу, буквально волоча за собой едва поспевающую жену.
Нана-сан, завидев сына, рассмеялась и встала со стула, протягивая руки, чтобы поскорее обнять его. Савада порывисто заключил хрупкую, миниатюрную женщину в объятия и приподнял над полом, целуя в светловолосую макушку. Нана похлопала его ладонью по плечу и взъерошила волосы.