– … Давай мыслить логически: ты живёшь во дворце, – Хон начала загибать пальцы. – Ты одеваешься в самые брендовые вещи. Ты разъезжаешь на дорогущей машине, от стоимости которой у меня, скорее всего, случится инфаркт. И ты имеешь замашки холостого принца. Поправь, если я где-то ошиблась. Мне стоит продолжить?
Такое перечисление вызвало у Дечимо улыбку. Он, конечно, знал, что очень изменился с тех пор, как познакомился с Реборном, но про эти самые «замашки» слышал впервые и мысленно приписал это качество ко всему остальному списку, название которого звучит как: «взгляд со стороны».
– Помнится, кто-то обещал рассказать мне всё, что известно, – ни разу не улыбнувшись в ответ, хмуро напомнила Мэри.
– Для начала, хочу предупредить, что всё услышанное должно оставаться в тайне, – спокойно произнёс Тсунаёши.
– Я не привыкла выдавать чужие тайны. Особенно, если просят.
– Тогда я, с твоего позволения, начну с того, что тебе понадобится защита.
Девушка заинтересованно взглянула на собеседника и ничего не сказала. Она не знала, чему ещё можно удивляться и чего бояться, поэтому просто решила выслушать всё, что ей хотели сказать, а потом уже предпринимать что-то.
– В нашем городе есть одна… скажем так, преступная группировка, которую мы пытаемся поймать на протяжении нескольких месяцев. Они занимаются тем, что помогают развиться нелегальному бизнесу: торговле наркотиками, оружием и людьми, и подставляют очень значимых людей, тем самым разрушая дружественные альянсы…
– То есть, типичные «плохие парни», как в фильмах про мафию?
– … Ну, что-то очень близкое к этому. Но только их цель остаётся для нас не известной, поскольку каждый раз, когда мы бываем близки к их поимке, они ускользают… Не так давно нам сообщили, что один из участников этой организации зачем-то вышел на связь с хозяином борделя, где нелегально распространяли новый вид наркотиков…
– … Ты сказал – «зачем-то», – Мэри тут же перебила Саваду, высказывая вполне логичное предположение. – А потом сказал про новый вид наркотиков. Разве здесь нет связи?
– На первый взгляд есть, – согласно кивнул молодой человек. – Мы тоже были уверены в этом, но буквально сутки назад нашли доказательства того, что наркотики не играли особой роли и были лишь отвлекающим маневром.
– Это случилось после того, как вы нашли меня, – утвердительно сказала Хон.
– Именно.
Тсуна нахмурился и задумчиво посмотрел на руки Мэ Ри. Его взгляду не за что было зацепиться, кроме как за синяки, вид которых вызывал раздражение.
Разве можно так обращаться с девушкой?
– Так как ты, ранее не имевшая отношение ко всему этому, была заперта в том подвале, я подумал, что тебя поймали владельцы борделя. Но нет. Я… побеседовал с одним из них, и выяснилось, что тебя держали там, как важного свидетеля, и когда ты выложишь всю информацию, то останешься, как новый товар.
– Подожди, дальше я попробую сама… – девушка помрачнела, услышав, что её участь была поразительно близка к участи тех несчастных страдалиц, которые продавали своё тело, чтобы выжить. – Значит, та преступная группировка думает, что я свидетель чего-то важного и теперь не успокоится, пока не убьёт?
Воцарилось напряжённое молчание.
Мэ Ри казалось, что внутри неё сейчас билось не одно сердце, а три – одно в правом ухе, другое в левом, а третье – настоящее – неистово колотилось в груди.
Время шло раздражающе медленно. На мгновение даже показалось, что стрелки на часах прекратили свой ход.
– … Да.
Хон медленно закрыла глаза. Она знала ответ заранее. Знала и всё равно надеялась, что сейчас услышит совсем другое.
– И… как ты, в таком случае, собрался меня защитить? Приставишь охрану? Или заставишь уехать, сменив имя?
– Это не безопасно, так как твои родственники будут в опасности.
Мэри напряглась. Ей и без того было не в радость всё услышанное с учётом того, что в этой сказке была куча незаполненных пробелов.
– Тогда что ты предлагаешь делать?
– Наиболее выгодное для меня и тебя разрешение ситуации только одно.
Савада понимал – девушка относилась к нему предвзято и не доверяла. Но с таким же успехом она видела необходимость в защите себя и своей семьи.
Тсуна считал, что у неё просто не будет выбора, кроме как согласиться на условия, что он собирался выдвинуть, поэтому нарочно тянул время, делая вид, что не может решиться, хотя у него в столе уже лежали два экземпляра будущего контракта.
– Хорошо… но давай ты не будешь говорить частями и объяснишь всё целиком?
Маятник в напольных часах издавал раздражающий звук, который только давил на нервы Мэ Ри, в то время как её собеседник чувствовал себя вполне нормально и даже улыбался.
– … Стань моей женой.
В голове что-то щёлкнуло.
Секунда.
Глаза округлились, и рука замерла на полпути к чашке с чаем.
Вторая.
Уголок губ нервно дёрнулся и по спине прошёлся озноб.
Третья.
В ушах раздался воображаемый треск.
Если бы девушка сделала глоток чая до того, как услышала это, она бы непременно подавилась и выплюнула всё на Саваду, которого, казалось, совсем не смущало это предложение.
– Так… – Мэри мысленно досчитала до десяти и сделала два глубоких вдоха (одного было явно недостаточно, чтобы переварить новость). – Ты лекарства какие-то пьёшь? Принести тебе?
– Я говорю правду.
Дечимо усмехнулся и отдал девушке два документа: первый – контракт, а второй – договор о неразглашении.
Всё ещё пребывая в состоянии шока, Мэ Ри взяла в руки бумаги и начала читать.
Уже начиная с пункта под номером 1.2, Хон почувствовала, как затряслись её руки.
– … В обмен на свою защиту, сторона Б обязывается связать себя узами брака со стороной А. Данный договор имеет силу до тех пор, пока сторона А не убедится в том, что сторона Б находится в безопасности?
Она вслух зачитала то, что, по её мнению, было самым важным.
– Да. Грубо говоря, когда мы поймаем тех, кому будет выгодна твоя смерть, то можно будет смело подавать заявление на развод.
Девушка даже не взглянула на него, полностью поглощённая условиями, включёнными в договор.
– Повесить на себя ярлык разведёнки? – пробормотала она, и Тсунаёши расценил это, как вопрос, предназначенный для него.
– Пожертвовать своим паспортом и социальным статусом для сохранения своей жизни, – поправил он. Так звучало более корректно и правдиво. – Твоя жизнь и жизнь твоей семьи в обмен на свободу.
– Разве это выгодно для тебя?
– Ты даже не представляешь себе как.
Мэри с подозрением посмотрела на собеседника.
– Почему я? Ты можешь заплатить любой девушке, и она сделает это.
– Любая другая может начать ставить свои условия и качать права. Ты же, будешь понимать, что у нас договор, по которому я защищаю твою жизнь и жизнь твоей семьи, а ты обязываешься быть моей женой. К тому же у нас нет взаимной антипатии друг к другу. Всё предельно просто. Это контракт на взаимовыгодных условиях.
Хон Мэ Ри ещё никогда в жизни не оказывалась в таких обстоятельствах. Сейчас ей не у кого было просить совета. И, судя по названию второй бумаги, ей запрещено этим делиться с кем бы то ни было. Ситуация была более, чем плачевной. Заканчивались и без того притянутые за уши аргументы, из-за которых она могла не выходить замуж.
– Хорошо. Предположим, что я вышла за тебя. Но это ведь не значит, что между нами должна быть физическая близость в постели?
– Не должна. Однако если обе стороны не против, то это не запрещено. И жить в одной комнате нам всё равно придётся.
– Тут говорится, что не должно быть никаких любовных связей на стороне. Это касается обеих сторон?
– До окончания контракта мы должны быть идеальной супружеской парой и не вызывать никаких слухов и подозрений.
Дечимо видел – Мэри почти согласилась, и поэтому продолжал пояснять непонятные ей детали, тем самым убеждая всё больше. За неимением весомых обстоятельств и причин, и находясь под давлением, она сильно сомневалась в том, что стоило отказываться.