– По-моему, не профессору Харгривзу Стилу обвинять других в жажде популярности.
– Мадам, как одна жертва прессы – другой: я приношу вам свои глубочайшие извинения.
«Вот уж таинственная личность! – подумала Джорджия. – Неужели он… Да может ли он тоже быть одним из помощников сэра Джона? Или это простая случайность, что его замечание почти попало в цель?»
Больше ничего примечательного в тот вечер не произошло. Джорджия воспользовалась кратковременным везением Питера, чтобы убедить его прекратить игру. Он ушел вместе с ней, восхитительно изображая порядочного молодого человека, который превратился в возмутителя спокойствия и чувствует себя немного пристыженным. В машине Питер сидел тихо, а когда их троица отделалась от Рудольфа и приехала на квартиру к Элисон выпить, вздохнул:
– Что ж, и так бывает. Похоже, мы от души водили себя за нос.
– Почему так мрачно? – усмехнулась Элисон.
– Эти люди просто играли в рулетку. Как подумаю, что напрасно ухлестывал за мадам… А почему вы сидите с таким довольным видом, Джорджия?
– Вы заметили, как присутствующие повернулись к двери, когда мы появились? До меня не сразу дошло.
– Ну, их предупредили. Мадам нажала кнопку звонка под столешницей, видимо, сообщая, что какие-то неприятные посетители собираются ворваться в их игровую комнату.
– Неужели вы не понимаете? Между ее звонком и нашим появлением прошло несколько минут. Если бы это была настоящая игра в рулетку, единственный смысл звонка заключался бы в том, чтобы предупредить их и дать время скрыть свидетельства игры. Однако они ничего не спрятали. Они хотели, чтобы мы поверили, будто они играли в рулетку. Но они совершили ошибку, посмотрев на нас, когда мы вошли. Настоящие игроки, какими они, конечно, все же являются, были бы настолько поглощены игрой, что не обратили бы внимания на открывшиеся двери, – вспомните, шарик еще крутился. Или звонок, в который позвонила мадам Альварес, соединен с игровой комнатой, и тогда, если рулетка подлинная, они должны были спрятать ее. Или звонок соединен с другой комнатой, и в этом случае, будь они настоящими игроками, они не уставились бы на нас, когда мы вошли. Следовательно, с какой стороны ни посмотри, игра была фиктивной.
Питер хлопнул себя по колену в приливе восторга.
– Клянусь Юпитером, вы правы! – воскликнул он и, взяв Джорджию за руки, закружил ее по комнате.
Глава 6. Игривый ученый
Следующий день для Джорджии тянулся медленно. Ее одолевали сомнения. Питер передаст сэру Джону информацию о присутствовавших вчера вечером в игровой комнате. Их прошлая жизнь будет изучена, за их передвижениями, вероятно, проследят. Но ведь наверняка вся эта история обман? Джорджия сознавала, насколько шатки доводы, какие она выстроила на основании прерванной игры в рулетку. Невероятно, чтобы такие люди, как мистер Лиминг и профессор Стил, личности с международной репутацией, вовлечены в мелодраматический, тайный, всецело гипотетический заговор. Ну, возможно, не гипотетический. Сэр Джон не склонен к паникерству. У Питера и Элисон, видимо, есть доказательство того, что клуб «Теймфорд» не совсем то, чем кажется, и ее собственная интуиция выступает против сеньора Альвареса. К тому же вчера вечером Элисон сообщила им, что герр Шварц является иностранным корреспондентом одной нацистской газеты, а было хорошо известно, что подобные журналисты занимаются в Англии не только своими прямыми обязанностями. Однако в личной миссии сама Джорджия никуда не продвинулась. Более того, если эти приличные игроки были членами «А.Ф.», то ей будет очень сложно попасть в их организацию. Теперь трудно было представить, что спектакль Питера мог их одурачить.
Мягким апрельским днем во время прогулки по Гайд-парку, который цвел вокруг нее тюльпанами, нежными ветками с набухшими почками и криками детей, виснувших на ограде или беспорядочно носившихся по траве, Джорджия ощутила отчаяние одиночества. Осведомленность как бы отсекла ее от всего этого неведения и веселья. Женщина чувствовала себя пророчицей, которая видит неминуемый конец, но обречена на молчание. Тяжесть этого знания давила на сердце. Задумчивость Джорджии прервал лай и прыжки у ее ног – палка, которую она рассеянно подобрала на траве и держала в руке, заинтересовала какого-то керри-блю-терьера. Джорджия уже хотела швырнуть палку, когда ее остановила владелица собаки, приближавшаяся к ней по-деревенски широким шагом. Это была мисс Мейфилд – в туфлях на низком каблуке, твидовой юбке и голубом, как барвинок, джерси. Здесь она выглядела гораздо более уместно, чем в клубе «Теймфорд».