Выбрать главу

– Надеюсь, вы не обидитесь, Стрейнджуэйс. Я заметил, что вы пошли к тому столу за деньгами. Если мне позволено будет сказать, я не стал бы держать там деньги, только не в наши дни. Стол легко открыть. В последнее время в округе столько грабежей – правда, действовал, пожалуй, любитель. Ваш стол как раз такой объект, на который польстится этот человек.

– Спасибо за информацию. Однако не думаю, что вору удастся нанести нам какой-то ущерб. У моей жены чуткий сон, и она прекрасно стреляет.

Джорджия нервно захихикала:

– Да, мне пришлось застрелить пару человек. В целях самозащиты, разумеется. – Что было правдой.

Круглые глазки майора сверкнули. На мгновение он растерялся, затем спросил:

– Полагаю, вы тоже умеете обращаться с оружием, Стрейнджуэйс? Должны, при вашей-то работе.

– При моей работе?

Найджел удивленно смотрел на него: он не любил, когда его деятельность частного детектива становилась достоянием гласности. Его имя никогда не появлялось в газетах в связи с расследованиями, которые он вел, и Найджел не понимал, как майор мог до этого докопаться.

– Ну, черт побери, арест убийц и все такое.

– Ничего подобного я не делаю. Аресты я оставляю полиции. Ужасно боюсь огнестрельного оружия, – усмехнулся Найджел.

Взгляд майора Кестона исполнился презрения. Тема эта, однако, подсказала ему реплику. С нахальством, которое неприятно поразило Найджела, он продолжил расспрашивать супругов, почему они поселились в таком отдаленном уголке страны. Джорджия с воодушевлением болтала о красотах Девоншира, преимуществах простой жизни, о своем желании удалиться от их шумной жизни в Лондоне и тому подобном. Вскоре их посетитель, похоже, удовлетворил свое любопытство, хотя Найджел едва удержался, чтобы не поинтересоваться, почему им нужно разрешение на то, чтобы жить в деревне майора.

Наконец майор Кестон поднялся и собрался уходить. Его взгляд упал на письменный стол.

– Благослови, Господи, мою душу! – воскликнул он. – Что это там? По-моему, мой медальон. Да, это он. Где вы его нашли? Я потерял медальон прошлой весной.

Джорджия объяснила.

– Мы его открывали, думая, что найдем какое-нибудь указание на владельца. Но внутри не было ничего, кроме старой фотографии.

– Да, – сказал майор, и его голос изменился. – Моей матери, собственно говоря.

Глаза Джорджии расширились. Секунду она молчала, а потом быстро произнесла:

– Вашей матери? Какая красивая женщина! Мы были поражены ее внешностью… Правда, Найджел? Полагаю, она была очень молода, когда делался этот снимок?

– Да. Я помню ее такой, когда был мальчиком, а она заходила пожелать мне спокойной ночи перед тем, как ехать на приемы. Разодетая. Ну, вы понимаете. – Майор что-то буркнул. – Бедняжка, она умерла, когда я был ребенком. Чахотка.

– Вы не возражаете, если я еще разок взгляну на нее? – спросила Джорджия.

«С чего вдруг такая игривость?» – удивился Найджел.

Жена открыла медальон, вынула дагеротип и подошла к камину, чтобы рассмотреть его при лучшем освещении. В следующий момент она вскрикнула:

– Ой, какая я неловкая!

Снимок упал в ведерко для угля. Майор учтиво нагнулся за ним, но Джорджия оказалась проворнее. Достав снимок, она начала протирать его носовым платком.

– Мне очень жаль. Вот. Думаю, теперь все в порядке. К сожалению, медальон попортился, полежав в канаве. Бедненький, – без умолку трещала Джорджия, – лежал засыпанный листьями, будто какой-то мусор. Как вы, наверно, рады получить его обратно!

Рука майора дрожала от волнения, когда Джорджия положила ему на ладонь медальон.

– Очень благодарен, – пробормотал он. Пристыженный, однако, не утративший подозрительности майор с беспокойством переводил взгляд с Джорджии на Найджела. – Птица! – неожиданно крикнул он. – Кто еще, кроме нее? Проклятая сорока!

– Утащила его, вы хотите сказать? – уточнил Найджел.

– Так точно. По пути ко мне полно этих мерзавок. Вы не заметили старого гнезда там, где нашли медальон?

Джорджия покачала головой.

– Правда, несколько деревьев там есть.

– Так я и думал, не сомневался.

Майор чрезвычайно обрадовался, докопавшись до сути дела.

Когда затих звук его шагов на дорожке, Найджел взял жену за руки и встряхнул:

– К чему этот спектакль простодушия, моя дорогая? И зачем беспомощная маленькая женщина уронила фотографию матери майора в ведерко для угля?

– Неужели ты не понимаешь? Кем бы ни была эта красивая дама, она никак не может быть матерью майора. Поэтому я ее и уронила, не хотела, чтобы майор понял, что мы заглядывали под снимок. Твой клей совсем свежий, поэтому я и втерла в края достаточно угольной пыли. Майор страшный человек, у меня от него мороз по коже, но он не настолько глуп, как хочет нам показаться, поэтому…