Поначалу Курт не совсем поверил рассказу Коля, но чем дольше они разговаривали, тем больше он склонялся к мысли, что все это правда. Коль подробно рассказал ему о деде и об оккупации Итаки. В конце Курт дал ему денег.
– А зачем ему понадобились деньги? – спросил я.
– Чтобы поехать в Грецию. Он сказал, что официальная версия гибели деда отличается от того, что произошло на самом деле, и что если он приедет сюда, то сможет доказать мне это.
– А какова официальная версия?
– Что он погиб во время нападения на «Антуанетту».
– Ну, допустим, что именно его слова – правда, но какое это имеет значение по прошествии стольких лет?
– Никакого, – ответил Курт. – По крайней мере, пока я не приехал сюда и не узнал, что моего деда помнят здесь как фашиста.
– Но, когда к вам обратился Коль, вы же не знали этого?
– Нет. Я дал ему денег, потому что мне стало жалко его. Он совсем старик. Я поверил, что у него была тяжелая жизнь и что он действительно служил вместе с дедом. Коль с большим уважением отзывался о нем. К тому же деньги, которые я дал ему, для моей семьи на самом деле незначительны. Всего-то несколько тысяч евро.
– Вы сказали, что эта встреча произошла в прошлом году. А когда именно?
– В сентябре.
– А Коль не упоминал о коллекции Дракулиса?
– Нет. – Курт выглядел растерянным. – А что это за коллекция?
Я немного удивился, что Курту ничего не известно, и показал ему вырезку из немецкой газеты, которую нашел среди вещей Коля.
– Скорее всего Коль увидел ее в прошлом году, и это настоящая причина, по которой он приходил к вам за деньгами. Первоначально эти предметы древнего искусства нашел ученый по фамилии Дракулис, потом во время войны их украли с Кефалонии. Вероятно, Коль прочитал о находке и именно тогда решил приехать сюда сам.
– Но зачем?
– Вот этого я не знаю. Вы получали какие-либо известия от Коля после того, как дали ему денег?
– Нет.
Курт рассказал, что Коль обещал поддерживать с ним связь и что он не удивился, когда больше о нем не услышал. Он вообще бы не вспомнил о нем снова, если бы через несколько месяцев не получил письмо с Итаки от незнакомого человека.
– От моего отца?
– Да. Он сообщил, что встретился с Колем и что того убили. Ваш отец написал, что смерть Коля связана с событиями, которые происходили во время войны, и кое-что о моем деде мне было бы неплохо узнать. Он намекнул, что у меня могут быть родственники, о которых я ничего не знаю.
– Он знал об Алекс? – перебил его я.
– Вероятно, не о самой Алекс, а о том, что Юлия покинула остров беременной.
Я понял, что он говорит правду.
– А что еще он писал?
– Просил приехать сюда, но предупредил, чтобы, когда я приеду, я никому не говорил свою фамилию и не сообщал о цели своего приезда. Ваш отец написал, что, если с ним что-нибудь случится, все необходимое я смогу найти в журнале на его лодке. При этих обстоятельствах мы с вами впервые и встретились, но, как я уже говорил, я тогда не знал, кто вы такой.
– Но уже знали, когда мы встретились у бара в Вафи?
– Да, хотя и слабо представлял себе, что происходит. Именно поэтому мне хотелось поговорить с вами, но я не знал, о чем и насколько подробно можно рассказать. Смерть вашего отца официально представили как несчастный случай. А когда мы стали разговаривать…
– …я был не особенно общительным. Вы просто попали в неудачное время.
– Теперь понимаю.
– От Алекс?
– Да. Но к тому времени я уже знал, кто она. Так как мне не удалось поговорить с вами, я оставил ей записку с просьбой о встрече в Эксоги. Конечно, для нее было настоящим потрясением узнать, что мы являемся родственниками. Когда мы разговаривали, на дороге над заливом мы увидели ваш джип. Алекс сказала, что не может вас видеть.
– И вы пригласили ее на яхту?
– Да.
Они поплыли на Закинф, и в это время нашлась записка Алекс Феонасу. Они на самом деле не предполагали, что девушку сочтут без вести пропавшей или что меня заподозрят в ее убийстве. Однако, едва ей стало известно о письме, которое мой отец послал Курту, она поняла, что должна рассказать мне о нем, поэтому, вернувшись на Итаку, они позвонили мне.
– Не хотелось, чтобы о нашей встрече узнал кто-нибудь посторонний, – объяснил Хассель. – Мы не знали, кому доверять. Но кто-то проследил вас до стоянки яхт.
– Водитель машины.
– Он пытался убить нас обоих.
Все фрагменты головоломки стали на свои места. Еще раньше, изучая фотографию капитана Хасселя и его солдат, я понял, что если Железный крест в ящике отцовского стола – из могилы на мысу, то один из захороненных там скелетов принадлежит капитану Хасселю. А это означало только одно: Каунидис солгал нам, рассказывая о смерти Хасселя.