Молодой портье равнодушно взглянул на меня из-за маленького окошка своей конторки.
– Вы говорите по-английски? – с надеждой спросил я.
Он кивнул:
– Вам нужен номер? Есть очень хорошая комната на четвертом этаже с видом на залив. Недорого.
– Спасибо, я ищу не комнату. Я разыскиваю одного человека, который останавливался здесь. Его зовут Иоганн Коль.
Имя не вызвало никаких эмоций. Установив, что я не являюсь потенциальным постояльцем, молодой человек принял преувеличенно безразличный вид.
– Здесь нет никого по фамилии Коль.
Я вытащил бумажник и положил на стойку пятьдесят евро.
– Это старый человек. Он останавливался здесь в апреле.
Я показал ему фото из газеты, но он едва взглянул на него: все его внимание было приковано к моим деньгам. Сунув руку под стойку, он вытащил регистрационный журнал и, перелистнув несколько страниц, повернул его ко мне.
– Коль. Пятнадцатое апреля. Жил здесь четыре дня.
Я пододвинул деньги к нему. Коль приехал за пару дней до открытия выставки и на Итаку, как я понял, вернулся вместе с отцом. В журнале было записано, что он из Гамбурга, хотя не указывались ни улица, ни номер дома. Я поблагодарил портье и направился к двери, но он окликнул меня:
– Если хотите, можете забрать его вещи.
– Что за вещи? – Я вернулся к стойке, а портье указал на шкаф.
– Иногда постояльцы оставляют вещи. Забывают их. – Портье открыл дверцу шкафа, за которой громоздились картонные коробки с одеждой и старыми книгами. Немного покопавшись, он вытащил потрепанную сумку и поставил на стойку.
– Он все это забыл?
Сумка выглядела набитой битком. Я потянулся к молнии, но молодой человек удержал меня:
– Вы его родственник?
– Нет.
– Мы отдаем вещи только родственникам.
Чуть помедлив, я вытащил бумажник и протянул ему еще сорок евро.
– Я его брат, – язвительно сказал я.
Портье просто взял деньги и молча пододвинул сумку ко мне. Открыв ее, я обнаружил, что она в основном набита одеждой. Были также пара туфель и несессер с зубной щеткой, бритвенными принадлежностями и пузырьком каких-то таблеток.
– Как долго вы храните вещи? – спросил я.
– Месяц-два. А затем отдаем их: у нас и так все ими забито. – Он показал на переполненный вещами шкаф.
– Но эти вещи здесь с апреля – почти три месяца.
Молодой человек взглянул на сумку и указал на цифры, написанные сбоку маркером.
– С июня, – сказал он.
Я вспомнил, что примерно в июне было найдено тело Коля, а отец настаивал, чтобы его отпустили из больницы.
– Дайте-ка посмотреть, – сказал я и, взяв журнал, прежде чем портье сообразил потребовать еще денег, принялся перелистывать его, пока не нашел то, что искал. Коль вернулся в отель в мае. Он зарегистрировался на следующий день после того, как у отца случился инфаркт, и так и не выписался. Понятно почему: через пару недель он поехал на Итаку и, взяв такси, отправился из Писо-Аэтос к монастырю Кафарон, а там кто-то пырнул его ножом. Но почему он вернулся обратно в отель после инфаркта отца? И зачем поехал на Итаку?
Уходя, я взял с собой сумку Коля, затем нашел бар неподалеку от пристани, сел за столик и перебрал все вещи. Они оказались дешевыми и поношенными. На дне сумки под вещами я обнаружил пластиковую папку на молнии – в таких школьники хранят тетради и карандаши. Внутри лежала черно-белая фотокарточка, на которой была заснята группа людей в немецкой военной форме времен Второй мировой войны. Они позировали фотографу, улыбаясь в объектив. На заднем плане я различил несколько зданий, имевших средиземноморский вид, а тени на земле заставляли предполагать, что снимали при ярком солнце. Кое-что на фото меня удивило. Двоим солдатам было явно больше пятидесяти лет, и остальные по сравнению с ними выглядели чрезвычайно юными. Лицо одного из них, стоявшего в первом ряду и выглядевшего почти мальчиком, было обведено кружком. Его форма казалась для него чересчур большой. С краю стоял еще один человек, которому было лет под тридцать. Красивый, с очень светлыми волосами и в офицерской форме. На кителе – железный крест, вроде того, что я нашел в кабинете отца.
Я повернул снимок обратной стороной к себе. На нем была дата: июнь 1943 года. За год до эвакуации с Итаки. Указания, где был сделан снимок, не имелось, но я был уверен, что это Вафи. Я опять посмотрел на обведенное кружком лицо, но ничто, кроме его молодости, не выделяло его среди остальных солдат.