– В воскресенье, когда вы возвращались от Алкимоса Каунидиса, вы довезли Алекс до дома?
– Да.
– А утром, насколько я понимаю, снова приехали к ней?
– Вот именно.
– Хозяйка дома, где Алекс снимала комнату, хорошо вас запомнила.
– Вполне возможно.
– Но Алекс дома не оказалось?
– Нет.
– Мистер Фрэнч, так вы видели ее в тот день?
Я замолчал, не зная, известно ли ему, что я встретил ее на улице, но решил, что известно, – наверное, Алекс рассказала о той встрече Димитри.
– Да, я неожиданно столкнулся с ней, когда уже уходил, – признался я.
– Вы с ней разговаривали?
– Почему бы нам сразу не перейти к делу? – нетерпеливо спросил я.
– Очень хорошо. А Алекс сказала вам, что провела ночь в доме Димитри Раманды?
– Да.
– Эта новость потрясла вас?
– С какой стати?
– Ну, меня бы на вашем месте потрясла. Вы вместе провели выходные. Вероятно, у вас возникли какие-то чувства к этой девушке. Расскажите, что вы почувствовали, когда узнали, что она провела ночь с Димитри.
Я попытался сохранить безразличное выражение:
– Как вы можете догадаться, я был крайне удивлен.
Феонас поднял брови:
– Неприятно удивлены, как я полагаю.
Я оставил это замечание без ответа.
– Насколько мне известно, в тот вечер вы явились к дому Димитри.
– Да, и, по-моему, вы не хуже меня знаете, что было дальше.
– Но мне хотелось бы услышать это от вас. Зачем вы пошли к дому Раманды?
– Хотел поговорить с Алекс. Она и Димитри стояли на террасе. Я услышал их голоса, и мне показалось, что отношения между ними еще не до конца улажены.
– Улажены?
– Да, у меня сложилось впечатление, что Алекс и сама не знает, чего хочет.
– Понятно. А что произошло потом?
– Она заметила меня. Я сказал, что хочу поговорить с ней, и она спустилась с террасы на улицу.
– Одна?
– Димитри последовал за ней. И мы с ним подрались.
– А потом?
– А потом ничего. Алекс ушла. Я вернулся в дом Ирэн и лег спать.
– И больше в ту ночь вы не видели Алекс?
– Нет. Я не видел ее до вчерашнего дня. Вчера я ездил покупать билет на самолет в Англию. Подъехав к ее дому, я увидел, как она отъезжает на мотороллере.
– Ах да. Вы купили билет вчера утром. Вы собирались покинуть Итаку, так, мистер Фрэнч?
– Да.
– Решив, вероятно, что ваши отношения с Алекс не имеют будущего.
– Это вопрос?
Феонас махнул рукой, словно желая сказать, что любой мой ответ не имеет значения.
– Что вы сделали, когда увидели ее?
– Поехал следом за ней.
– В Эксоги?
– Да, но когда я приехал в деревню, то не нашел ее там. Послушайте, я понимаю, куда вы клоните. Вы думаете, что я увидел ее на скале и мы поссорились, так?
– А так и было на самом деле?
– Нет. Я же сказал вам, что не говорил с ней.
– Но вы злились на нее. И это вполне понятно. Алекс заставила вас поверить, что ее отношения с Димитри закончились, а потом вы узнаете, что она провела с ним ночь – причем через несколько часов после того, как была с вами. Любой мужчина разозлился бы. Это естественно.
Меня рассмешила бы его явная попытка навязать мне свое мнение, если б я не понимал, что он совершенно серьезно пытается заставить меня взять вину на себя.
– Послушайте, – сказал я, – я не был на скале с Алекс. Скорее всего мальчик ошибся.
– Вы что, хотите сказать, что она отправилась туда, чтобы покончить с собой? – услышал я скептический вопрос.
– Я ничего не хочу сказать. Но когда я видел ее в последний раз, она выглядела расстроенной. Поэтому все возможно.
Феонас пристально посмотрел на меня:
– Жаль, что вы единственный человек, которому известно, что Алекс уже пыталась покончить с собой. Насколько я понял, вы никому не рассказывали?
– Никому, – устало подтвердил я.
– Тогда по факту у меня есть только ваше заявление, что это происшествие вообще имело место.
Я встал и подошел к окну, повернувшись спиной к полицейскому.
– Наверное, мне лучше дождаться адвоката, а пока я больше ничего не скажу.
Некоторое время я чувствовал на себе его взгляд, потом скрипнул стул и стукнула, закрываясь, дверь, и я остался в обществе молодой женщины-полицейского. Она стояла у двери, а когда я улыбнулся ей, безучастно уставилась на меня. Я бросил взгляд на большой автоматический пистолет, висевший в кобуре у нее на боку, и снова сел на стул, обдумывая свое положение.
18
Необщительную женщину-полицейского позже сменил ее коллега – смуглый тип со сросшимися бровями. Усевшись у двери, он вытянул перед собой расставленные ноги и принялся со скучающим видом ковырять в зубах. Я мог передвигаться по комнате, но, когда порой слишком приближался к нему, он махал на меня одной рукой, а другая в это время тянулась к револьверу.
Однако большую часть времени я провел, стоя у окна, спиной к комнате. Я обдумывал события последней недели, в течение которой моя жизнь перевернулась с ног на голову и перепуталась, как содержимое ящика старого письменного стола. Постепенно мысли снова стали проясняться, и, немного оправившись от шока, в который меня ввергли все эти события, я задумался о человеке, по словам свидетелей спорившем с Алекс. Впервые мне пришло в голову, что она и не прыгала со скалы. Именно тогда я вспомнил о машине, которая чуть не столкнула меня с дороги.
Я не слышал ни как открылась дверь, ни как кто-то вошел в комнату, пока мои беспокойные мысли не прервал голос за спиной:
– Добрый день, мистер Фрэнч.
Обернувшись, я увидел мужчину лет сорока, который смотрел на меня с приятной улыбкой на лице. В одной руке он сжимал потертый кожаный портфель, другую протягивал мне.
– Моя фамилия Уильямс. Давайте присядем. Все никак не могу привыкнуть к местной жаре.
Мы пожали друг другу руки, потом он вытащил носовой платок и промокнул вспотевший лоб. В нашем нынешнем окружении его лондонский акцент звучал странно. На нем были помятый полотняный костюм с ярко-красными подтяжками и белая рубашка, облегавшая его тучное тело, особенно солидный живот.
– Давайте начнем с начала, – быстро проговорил он, роясь в кармане пиджака. – Да, вот она. Разрешите вручить вам мою визитную карточку.
Карточка представляла Питера Уильямса из юридической фирмы «Зикас и Уильямс». Здесь также указывался адрес в Аргостоли. У Уильямса были жидкие рыжеватые волосы и очки, из-за которых он изучал меня проницательным взглядом, так не подходившим к его несколько затрапезному виду.
– Ирэн позвонила мне, как вам известно. Я приехал, как только смог. Надеюсь, она упомянула, что наша фирма вела дела вашего отца. Кстати, позвольте мне выразить вам свои соболезнования. То, что произошло, ужасно. Я всегда считал вашего отца совершенно нормальным человеком.
– Спасибо.
– Сказать по правде, я учился в Оксфорде, когда он преподавал там. Мы никогда, конечно, не встречались. Разные области интересов. – Он добродушно улыбнулся и положил руки на стол. – Я слышал, у вас свой бизнес?
– Да, у меня в Лондоне компания по недвижимости.
– Значит, вы – не ученый, да? Не осуждаю вас. В наше время надо иметь свое дело, правильно? Кирпичи и известка. Вы, наверное, хорошо зарабатываете.
Продолжая говорить, Уильямс покопался в портфеле и вынул оттуда блокнот. Несколько первых страниц были покрыты заметками, сделанными мелким небрежным почерком. Он нашел чистую страницу, отвинтил колпачок серебряной авторучки и приготовился писать.
– Займемся делом? Я много знаю о вашей подруге. Алекс, правильно? Как вы догадались, я уже успел поговорить с капитаном Феонасом. Он и Ирэн изложили мне суть дела.
– Кажется, Феонас считает, что это я убил Алекс.
– Да, похоже, хотя он и не говорит этого прямо. Кажется, он склоняется к версии любовной ссоры. Вероятно, ситуация вышла из-под контроля. Может, подрались. Но давайте не будем забегать вперед. Как я понял, вы были свидетелем того происшествия с Алекс, в ночь, когда вы впервые встретились? И я понял также, что это происшествие заключалось в том, что она бросилась в воду.
– Я не стал бы утверждать, что она бросилась.