За городом освещения не было. Дорога исчезала в темноте, там, где она проходила по туннелю из высоких эвкалиптов, заслонявших лунный свет. За ними призрачно поблескивала гавань. Приехав на место, я поставил джип в сотне метров от пристани и остаток пути прошел пешком. На горе трещали цикады, но через какое-то время я не обращал на них внимания, воспринимая их стрекотание, как нечто вроде атмосферных помех. Волны тихо плескали в борта лодок. Впрочем, доносились и другие ночные звуки: где-то что-то постукивало, поскрипывали бимсы и натянутые канаты. Подойдя к домам у дороги, я остановился в глубокой тени и стал выискивать что-либо необычное – крадущиеся шаги, шорох одежды, еле заметное движение или огонек зажженной сигареты. Но все было тихо.
«Ласточка» стояла в двадцати метрах от меня. Я двигался на ощупь в кромешной тьме по аллее между двумя домами. Когда я вышел на открытое место, над заливом сгустились облака, закрыв луну. Ветер печально завывал в вантах стоявшей неподалеку яхты. Луна опять появилась, полускрытая в дымке тонких летящих облаков. Мне показалось, что на яхте что-то шевельнулось, но это оказался всего лишь флаг, тронутый ветром.
В тот же момент до меня донесся шум приближавшегося автомобиля, хотя его огней не было видно. Я замер, прислушиваясь к нараставшему звуку. Внезапно машина остановилась где-то неподалеку на дороге. Меня охватило беспокойство. Со стороны моря послышалось слабое жужжание – я понял, что это моторная лодка. Вдруг мотор замолчал, и все снова стихло.
Мои нервы были напряжены до предела. В голове вертелось, что я попал в ловушку и незнакомцы окружили меня со стороны моря и берега. Что-то стукнуло о пристань, и мне показалось, что кто-то спрыгнул на берег. Я повернулся и побежал под прикрытие домов. Луна бросала на пристань пятна серого света, который смешивался с черными тенями. Я бежал через открытое пространство и чувствовал себя совсем голым. Аллея между домами притягивала меня к себе, как глубокий туннель, который поглощал свет подобно черной дыре. Остановившись под ее защитой, я прислушался к шагам, приближавшимся ко мне со стороны пристани. У меня за спиной была темнота, но я чувствовал, что там кто-то притаился. Я услышал шаркающие шаги и вздрогнул оттого, что они раздались совсем рядом. Кто-то пробирался вдоль стены дома. Я бросился бежать к дороге, но, пробегая мимо здания, подвернул ногу и инстинктивно выставил руки, чтобы удержать равновесие. И все-таки с громким стуком я налетел на стену, так что из глаз посыпались искры.
Сзади послышались быстрые шаги – явно не одного человека. Скорее всего двоих. Отбросив всякие попытки затаиться, я поднялся на ноги и бросился к углу дома, напряженно ожидая, что в любую минуту на меня накинутся. Но ничего подобного не произошло, и я выскочил на дорогу.
Совсем близко заработал мотор машины, в глаза ударил свет фар. Сзади раздался крик, и, когда я поднимал руку, чтобы прикрыться от яркого света, все произошло мгновенно: двое людей, лицо Алекс, выхваченное на секунду из темноты. На нем ясно читалось беспокойство, даже отчаяние, но было и что-то еще, поразившее меня, но настолько мимолетное, что я так и не понял, что это было. Мотор взревел совсем рядом. Услышав скрип резины по асфальту, я резко обернулся: на меня стремительно неслись ослепляющие огни. Удар сзади – и я упал лицом вниз. Еще ничего не соображая, я откатился в сторону, стараясь не попасть под машину, которая мчалась на меня, и успел заметить человека на четвереньках, бросившегося за мной. Это был Хассель: на долю секунды его лицо выхватил свет фар. Я лягнул его и перекатился на обочину.
Пока я пытался убраться с проезжей части, автомобиль промчался так близко, что все-таки зацепил меня, подбросив вверх. Я упал, левый бок пронзила острая боль, но, не обращая на нее внимания, я, хотя и с трудом, опять поднялся на ноги. Заскрежетали тормоза, автомобиль остановился, однако мотор тут же снова взревел, и машина дала задний ход в мою сторону. Луна снова спряталась за облака, и под покровом темноты я, спотыкаясь, стал карабкаться повыше от дороги. Нижние ветки дерева царапали мне лицо, но я не обращал на них внимания. Раздалось несколько хлопков, и что-то ударило поблизости в дерево. Я с ужасом понял, что в меня стреляют. Я пригнулся и снова изменил направление движения, не замедляя шага. Снова послышались выстрелы, но теперь уже в другой стороне.
Я бежал не дольше чем полминуты, но это время показалось мне вечностью. Вдруг я услышал звук, заставивший меня замереть на месте, – вскрикнула женщина, и тут же все стихло. Я стоял, тяжело дыша. Ошибки быть не могло: кричала Алекс, с ней что-то случилось. Не раздумывая я развернулся и стал спускаться с горы к дороге, но почти сразу споткнулся и, упав, покатился кувырком. Я не успел остановиться и налетел на дерево. Оглушенный, я лежал на земле, пытаясь отдышаться; легкие жгло огнем, сердце рвалось из груди.
Наконец где-то через полминуты я пришел в себя и поднялся на колени. С меня градом катился пот. Внизу, в паре миль отсюда, весело блестели огни города, к которому направлялся автомобиль. От пристани, где была пришвартована «Ласточка», в залив уходил еле заметный белый след кильватерной струи.
Я спустился к пристани, но уже знал, что увижу: там никого не было.
22
Ирэн молча и не слишком церемонясь смазывала мои порезы и царапины ватными тампонами, неприятно пахшими каким-то лекарством. Ее сжатые в тонкую линию губы выражали глубокое неодобрение. Она в последний раз ощутимо ткнула мне в порез над глазом и положила испачканный кровью тампон на тарелку, стоявшую на столе.
Закончив, она сложила руки на груди и с суровым видом осмотрела результаты своей работы.
– Ну вот, сделала все, что могла.
– Спасибо. – Я взял маленькое зеркальце и осмотрел лицо. Теперь я выглядел намного лучше, чем сразу после пробуждения – с лицом, покрытым запекшейся кровью. Кожа оставалась бледной, глаза ввалились. Но хотя все тело ломило, царапины и синяки были неопасными.
– Уму непостижимо! – внезапно сказала Ирэн. – Я позвоню Миросу.
Она повернулась к телефону, но я, вскочив, успел остановить ее:
– Ирэн, подожди. Все в порядке, я чувствую себя хорошо. Это всего лишь царапины.
– Роберт, тебя могли убить!
– Но не убили же! – возразил я.
На самом деле все эти повреждения я получил, когда карабкался в темноте на гору. Это открытие сильно потрясло меня, но я постарался не показывать своих чувств. Мне даже не было страшно до того момента, когда в меня начали стрелять.
Я снова и снова прокручивал в памяти события минувшей ночи, пытаясь припомнить, что произошло, когда автомобиль поехал на меня, – я упал на дорогу и, обернувшись, увидел Алекс, замершую в свете фар. Закрывая глаза, я видел ее как живую. На ее напряженном лице застыла настороженность. Но было еще нечто мимолетное, чего я не ожидал увидеть. После того, через что ей пришлось пройти, Алекс должна была выглядеть испуганной, возможно, даже переживать ужас. Страх – очень сильная эмоция. В школе, где я учился, был мальчик, страдавший ночными кошмарами. Когда он просыпался от очередного ужасного сна, он садился в постели с выпученными глазами, открытым от ужаса ртом и перекошенным лицом. Подобным образом страх должен был проявиться и у Алекс, однако этого не произошло. Был только вскрик, который тут же оборвался.
– Если ты расскажешь Феонасу, мне придется провести весь день, отвечая на его вопросы. Сейчас нельзя терять время! – возразил я.
Ирэн не была уверена в том, что я прав, но вскоре ее сомнения рухнули. Уже начало светать; я с трудом поднялся со стула и надел рубашку.
– Ты все еще собираешься в Каламос? – спросила Ирэн.
– Да.
– Пойду сварю кофе, – вздохнула она.
Димитри уже был на борту «Ласточки», когда я добрался туда.
– Что с тобой такое? – спросил он, увидев мое лицо. Я вкратце рассказал ему о событиях минувшей ночи, на что он сердито ответил: – Не надо было ходить туда одному!