Когда эти слова дошли до его сознания, он выпрямился и на несколько секунд потерял способность дышать.
Она его любит?
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Наконец-то она снова верхом.
Единение с лошадью, ветер в ушах, биение сердца и ощущение безграничной свободы. Она не сознавала, что так сильно соскучилась по верховым прогулкам, пока не села в седло снова спустя почти год. Год, который получился весьма богатым на события. Жаль только, что поводов для радости в этот год у нее было совсем немного.
Колин решительно тряхнула головой, велев себе не обращать внимание на боль, кольнувшую ее в сердце. Она прекрасно знала, что это не потому, что ее бросил Адриан и она снова одна. Это боль от утраты Эймона.
Но жизнь продолжается! Ферме больше ничего не угрожает, а дома ее ждет маленькое чудо, ее маленькая дочка, которая растет буквально по часам. Она улыбнулась и направила благородное животное к барьеру. Кобыла взяла его без страха, и Колин почувствовала дикий восторг. Приземлившись, она похлопала ее по шее и радостно засмеялась.
Почувствовав ослабление поводьев, Мэг перешла сначала на рысь, а затем и на шаг. Колин не возражала. Это был их последний барьер на сегодня.
С гребня холма ей был отлично видно ферму, освещенную яркими лучами солнца и утопающую в изумрудной зелени склонов.
Ее дом.
Боль снова кольнула сердце, когда она вспомнила, кому она обязана тем, что «Инисфри» стала такой, как раньше.
Эймон Мерфи. Мужчина, которого она любит. Мужчина, который не с ней.
С момента их последнего злополучного разговора прошло две недели. Тогда у нее случайно вырвались слова, о которых она, наверное, будет жалеть всю оставшуюся жизнь. Невольно она призналась ему в своей любви, но после того звонка Эймон не позвонил ей ни разу. Это заставило ее чувствовать себя уязвленной и глубоко униженной. Он не позвонил, не приехал, и это могло значить только одно. Он с ней забавлялся, как, наверное, и со многими женщинами до нее, а она, взрослая тридцатилетняя женщина, уже мать, купилась на его слова, как... как пятнадцатилетняя девчонка!
Внезапно Мэг навострила уши, но затем расслабилась и приветственно заржала.
Колин прищурилась, пытаясь понять, что или кто вызвал у нее такую реакцию, и в ту же секунду заметила еще одного всадника, поднимающегося к гребню холма ей навстречу.
Ее глаза изумленно расширились, когда она увидела Боба, белоснежного мерина из ее конюшни. Она присмотрелась к всаднику, но узнала его не сразу. Просто потому, что не ожидала его здесь увидеть.
Ее сердце взволнованно забилось, когда она поняла, что это не обман зрения, не иллюзия, а действительно Эймон Мерфи. На белом коне. И скачет он, без сомнения, к ней. Радость, любовь, восторг охватили все ее существо, но, когда он поравнялся с ней, в ней вспыхнула обида.
Он молчал целых две недели!
— Ты вдруг вспомнил, что твой отец научил тебя ездить верхом? — как можно небрежнее спросила она, когда он поравнялся с ней, но ее голос немного дрожал.
Эймон усмехнулся.
— Не совсем так. Пришлось вспомнить навыки в Нью-Йорке. И все из-за тебя.
Мэг неожиданно споткнулась. Это застигло Колин врасплох, и она чуть не выпала из седла.
— Вообще-то, когда я думал сказать тебе об этом, я рассчитывал, что ты упадешь от счастья прямиком в мои распахнутые объятья, — сверкая на солнце превосходными зубами, смеясь, ответил он. — Но и так получилось совсем неплохо.
— Ты почему не звонил? — не удержалась она.
— Вообще-то я человек достаточно понятливый, поэтому, когда ты несколько раз не брала трубку, я понял, что ты не желаешь меня слышать, а беседовать с автоответчиком мне не нравится. — Его лицо стало серьезным. — Переговоры затянулись, а то, что я должен тебе сказать, — он пожал плечами, — по телефону не скажешь.
Ее сердце забилось сильнее.
— Приехав сюда, ты напрасно потратился. — Она вздернула подбородок. — Я ничего не хочу слышать.
— Можем поспорить, — хрипловатым голосом сказал он. — Уверен, тебя это удивит.
— Вряд ли. — Она задрала голову выше, но ее все сильнее охватывало волнение.
— Даже если я скажу, что эти две недели показались мне пыткой, потому что тебя не было рядом со мной?
Колин кинула на него быстрый взгляд.
Его лицо осунулось, под глазами залегли тени.
— То, что ты сказала мне по телефону, это правда?
Он положил руку ей на локоть, и неожиданно для себя Колин дернула повод на себя.
Обе лошади встали почти одновременно.
Голубые глаза встретились с ореховыми, и то, что Колин прочла в них, заставило ее сердце петь.