Готова? Поехали...
Я почувствовала сильный сквозняк и увидела, как задергалось, заметалось в смертельном испуге пламя свечи. Густой сумрак, подгоняемый холодным воздушным потоком, поплыл из углов к центру и закрутился спиралью вокруг наших фигур. Сначала я осталась один на один с Наткой - без стен, потолка и подушек, потом сумрак поглотил и Натку. Я осталась совсем одна. И только свеча продолжала гореть в отдалении, указывая дорогу сквозь кромешную враждебную мглу. Стало трудно дышать.
Вот черт, и как ей удается проделывать такие штучки? Мне ни разу не удалось поймать Натку за руку, хоть, признаюсь, очень хотелось. Однажды, обуреваемая нестерпимой жаждой разоблачения, я начиталась соответствующей литературы и под градом язвительных насмешек осмотрела комнату сантиметр за сантиметром. Пропахала, можно сказать, собственным носом в поисках потайной форточки, рычагов, труб и всего прочего в таком же духе, без чего, как утверждают достойные люди, магия мертва. Но ничего не нашла.
- С-нами-боги-вершители-судеб-с-нами-ключ-открывающий-двери, размеренно грянул торжественный речитатив. Звуки тяжелыми каплями срывались с невидимых губ и мерно падали в гулкую пропасть, подхватываемые на лету эхом. Так, вероятно, вещала сама Кассандра.
Раздался сухой щелчок - я дернулась как от удара кнута - и возле моих коленей загорелась серебристая свечка. И чего, спрашивается, дергаюсь? Ну свечка. Ну возникла. Ну самовоспламенилась. Подумаешь, невидаль. Всякий раз, когда Натка гадает, предметы блуждают в пространстве и воспламеняются. Это - скорее норма, чем исключение.
Из сумрака, который внезапно начал быстро редеть, выплыли костлявые кисти рук, что есть силы вцепившиеся в колоду таро. Я удивилась: происходило что-то странное, незапланированное установленным раз и навсегда порядком церемонии. Острые костяшки пальцев побелели. Казалось, тонкая кожа не выдержит и, сочась кровью, треснет. Длинные голубые ногти хищно впились в темно-синий картон, оставляя на нем глубокие вмятины-лунки. Неожиданно хватка ослабла, пальцы разжались, выпуская карты, которые полетели вниз. Обессиленные руки метнулись за ними. Если не ошибаюсь, финита.
Мне показалось или действительно раздался стон?
- Николаша, включи свет, - задыхаясь, вымолвила Натка. Напротив меня вспыхнула жуткая морда, изрыгая огонь распахнутым ртом и раскосыми глазами. Я в ужасе отшатнулась, инстинктивно прикрывая лицо вытянутой рукой.
А, нервишки пошаливают? Это светильник. То же мне, бестолочь, нашла чего пугаться!
Я перевела взгляд на Натку и ахнула. Вместо подвижного лица - белая безжизненная маска почище той, что на стене, странноватый блуждающий взгляд, обильная испарина на лбу. Мама мия, что с ней, никак заболела?
- Не время, - выдавила она, - Не время.
"Хиромантия да и только";, - ошарашенно подумала я.
Николаша большой птицей застыл у стены, выгнув шею и склонив голову к плечу.
- Я не понимаю этих ваших фокусов, - горестно посетовала я, - Будь хорошей девочкой, объясни по-человечески, что происходит.
- Карты не открываются... - с одышкой проговорила Натка.
- Не может быть. А что такое, слиплись?
- Сама ты слиплась... Тяжелые... Не могу удержать...
- Что сие означает - крошка Лахезис выпустила ниточку моей судьбы или какой-то клептоман слямзил небесные скрижали?
- Можно сказать и так... - устало подтвердила подруга. Стрела иронии пролетела сквозь нее, как сквозь газовое скопление, со стуком вонзилась в стену и загудела, вибрируя оперением. Хорошая была стрела, - пожалела я.
- Меня не подпускают... к твоему будущему... - она с такой неохотой выдавливала из себя слова, как будто разменяла последнюю сотню, ей богу, Кто-то более сильный, чем я... закрыл астральную дверь...
- Ты не преувеличиваешь? Может, это "Джек Дэниэлс" виноват?
- Посмотри на Хунь-Ю...
Магический кристалл, который лежал на своей подставке, стал мутно-грязно-розовым с бурыми прожилками.
- Прозрачным он мне больше нравился, - сообщила я, критически осмотрев Хунь-Ю.
- Это предостережение, - проговорила подруга, тревожно блеснув глазами-оливинами, - Уезжай из города. Прошу, уезжай немедленно!
Я послала ей успокоительный воздушный поцелуй и сказала:
- Я бы с удовольствием, но не могу: ни мама, ни следователь, которому я дала подписку о невыезде, меня не поймут. Особенно мама, ты же знаешь ее...
***
Пока я сидела в компании, спокойствие давалось легко, но стоило остаться одной...
Раздосадованная, обескураженная, выбитая из колеи, я выскочила на Плошку, плюхнулась в "ниву";, прожаренную со всех боков солнцем, и, распугав глупых кур, стартовала.
Ездить по Озерску - сплошное удовольствие: ни тебе пробок, ни светофоров, ни бестолковых пешеходов, которые устраивают на проезжей части броуновское движение. Но куры!.. Так и норовят шмыгнуть под колеса. Наказание, а не птицы. Особенно после пятидесяти граммов виски.
Ловко увиливая от несметных куриных полчищ, я без кровопролитных происшествий добралась до банка "Озерский капитал";, где по совету Фабы на несколько дней арендовала сейфовую ячейку.
Избавившись таким образом от барсетки, я было села в машину и поехала домой, но вдруг почувствовала неясное шевеление и щекотание в спинном мозге, приблизительно между шестым и седьмым позвонками.
Оно... Как - уже? Но я не успела приготовиться!
Сделав вид, что вытряхиваю песок из сандалии, я незаметно огляделась по сторонам, надеясь обнаружить соглядатая. По затененной стороне улицы медленно двигалась пожилая женщина. Не подходит. За ней, опустив морду, трусила рыжая собака. Не годится. В саду напротив банка ребятня азартно атаковала нижние ветви яблони, отягощенные крупными плодами. Тоже мимо. А больше никого.
Тогда что со мной - маниакальный синдром? Привет, дорогая шизофрения? Так скоро?
На ватных ногах я добралась до своей "нивы";, оставленной на углу. Щекочущий взгляд следовал за мной неотступно. Чувствуя это, я жутко нервничала: раньше никто никогда за мной не следил.
Оказывается, это жутко неприятно. И боязно... Ключ зажигания плясал в руке и не желал вставляться в замок.
Не, так дело не пойдет. Чтобы не дергаться, надо вооружиться. Хорошо бы раздобыть установку "Град";. Только где ее взять... Ладно, не до жиру, умерила я свои амбиции, - сойдут миномет и противотанковая граната. Только и они на дороге не валяются.
Что может успокоить женщину и одновременно поддержать в ней боевой дух? Правильно.
Взвизгнув тормозами, я остановилась у вывески магазина.
- У вас есть металлические спицы? - спросила я в галантерейном отделе.
Выбрала тонкие, но негнущиеся, с набалдашниками на концах. Для отвода глаз купила моток шерсти и застежку "молния";. Небрежно побросала покупки в сумку.
Забежала в аптеку, где купила три упаковки простого пластыря. Потом заскочила в кафе "Минутка";.
Уединившись в туалете, я достала из сумки спицы и пластырь и разложила их на краю раковины. Одну спицу зажала в правом кулаке. Ее острый конец недобро блеснул в свете тусклой лампы. Я неуверенно замахнулась, нанося слабый удар в шею предполагаемого противника, потом пырнула снизу вверх. Ага.
Именно так. В шею ненадежно: я слишком маленького роста, и, если противник окажется значительно выше меня, могу не допрыгнуть. Не таскать же повсюду за собой табуретку! А до живота как-нибудь дотянусь и без табуретки.
Я повторила движения, оттачивая их и постепенно делая резкими и сильными. Иес! Так, и мину посвирепее. Я оскалила зубы и выпучила глаза. Так хорошо. Если не поцарапаю, то напугаю. Как пить дать, напугаю. Мое основное оружие - внезапность и непредсказуемость. А спица - для уверенности.