– Значит, нам удача должна просто валом валить, – закончил Продюсер, – Едем в Изборск.
По Изборску они бродили, лениво щелкая фотокамерами. Крепость была явно не старше позднего средневековья. От Труворова городища остался только насыпной холм. На старом погосте стоял какой-то декораторский крест, который вроде бы как поставили монахи в веке пятнадцатом над могилой этого самого Трувора, непонятно каким образом так разжалобившего молящуюся братию. Даже Повесть Временных Лет, рассказавшая о призвании варягов на Русь, и та не отважилась из откровенного разбойника и язычника слепить образ смиренного христианина. Поэтому, чем он угодил богобоязненной братии, осталось загадкой по сии дни. Редактор уже начал корить себя за то, что сбил всех с пути истинного, заруливая в эти края, когда, подняв взгляд, увидел перед собой удивительную картину. На огромном валуне, от которого, как в древних былинах, разбегались три тропинки, стоял огромный белый козел. Он стоял, гордо подняв голову, и смотрел вдаль. Редактор залюбовался им. Это был не витязь на распутье. Это было само олицетворение распутья. Огромный валун. Три дороги на выбор. И козел над всем этим.
– Любуетесь? – вывел его из раздумья негромкий вопрос.
– Да, – ответил Редактор, – Символично. Все мы выбираем пути, а козел созерцает.
– Что же он созерцает? – опять спросил подошедший.
– Он созерцает наш выбор, – только тут Редактор взглянул на того, кто задавал вопросы.
Перед ним топтался старичок. Не древний старец, с окладистой бородой как можно было ожидать, а такой – дед Щукарь. Щупленький и с редкой бородкой. Он чем-то напоминал этого самого козла, что стоял на валуне, ничуть не смущаясь тем, что около него происходил оживленный диалог.
– Вы знаете, вот так наверно природный мир смотрит на человечество, постоянно стоящее перед выбором. Как вы изволили заметить, созерцает наш выбор, – Щукарь по-детски хлюпнул носом, – И что главное, ему, то есть миру природному, от этого не горячо и не холодно.
– Ну, это вы неправы, – возразил ему Редактор, – Если мы всю экологию загубим, этот козел с голоду умрет, или облезет от кислотных дождей.
– Я думаю, что мы еще раньше загнемся от этой экологии, чем он. А он выживет… и будет, стоя на валуне, созерцать мир, – старичок помолчал, – Ищите чего?
– Да вроде все нашли, – ответил Редактор.
– Что и сопки богатырей Трувора видели? – удивился старичок.
– Какие сопки? – переспросил Редактор.
– А вы что ж не знаете? – хитро прищурился дед, – Вы там, на крест-то Труворов не смотрите. Крест этот к его могиле отношения не имеет. Там плиты лежат с разными знаками волховскими. Вот они имеют. А промеж озер есть сопки. Так в этих сопках вся дружина Трувора и спит.
Редактор отметил, что он так и сказал «дружина спит», а не лежит или погребена. Кроме того, курганы он называл странным для этих мест словом «сопки».
– А почему сопки? – спросил Редактор.
– Так ведь спят и сопят, потому и сопки, – уверенно ответил старичок, – Но это те, кто в старшой дружине был, а те, кто помельче, те в жальниках схоронены.
Редактор опять отметил, что про молодшую дружину Щукарь сказал «схоронены».
– А что такое жальники?
– Это сопочки такие малые, камнями обложенные. В них дыра сверху. В той дыре сидел дружинник усопший. Ждал своего времени. Кто не дождался, тот к предкам ушел навсегда, – пояснил как на уроке, знаток древних захоронений.
– А чего они здесь лежат? – употребив нейтральное слово «лежат», спросил Редактор старичка.
– Так, мил человек, отседа место успения всех владык северных начинается, – вскинув бородку, ответил Щукарь.
– Что??? – не сдержался незаметно подошедший Продюсер, – Какое такое место успения?
– Так такое, – Щукарь еще больше стал похож на упрямого козла, – Здеся Труворова дружина спит и сам Трувор. Вон под теми сопками, – он показал рукой на череду курганов, между озерами, – А там, – он махнул рукой в сторону севера, – Там Ольгины сопки. А там, – теперь он махнул рукой на восток, – Там сам княже Рюрик упокоился. А еще далее, Вещий Олег усоп. Все тута. Все. Царствие усопших владык. Так сказать врата в Навь.
– Куда? – опешил Продюсер, не ожидавший от деда такого знания славянской мифологии.
– В Навь, – пояснил Щукарь, – В царствие предков и пращуров наших. Ты сынок ноне в Яви прибываешь. Явь – это царствие людей. А Навь – царствие духов предков наших, нижний мир.