– Конечно, знаю, – хрипло ответил князь, – За год до похода ушел к предкам хан Батый, а в самый канун его ухода отравили побратима моего сына Батыя – Сартака. Теперь в Орде хан Берке. Он и отправил конницу в тот поход.
– Ты знаешь князь, что брат Берке – хан Ногай пошел в поход вместе с войском?
– Да, – князь кивнул.
– Так вот, ноне, когда хан Хулагу оставил войско и уехал в Каракорум, поручив вести войну нойону Кит Буку, этот самый Ногай, собрав 20 000 всадников, ночью бросил войско, ускоренным маршем прошел до Царьграда и выгнал оттуда латинского императора.
– Что??? – князь резко встал.
– Выгнал Балдуина и возвел на трон Михаила Палеолога, – вставая вслед за ним, продолжил гонец, – И сейчас хан Ногай с невестой Ефросиньей, дочерью Византийского императора, возвращается в Золотую Орду.
– Все! – спросил князь.
– Все – ответил гонец.
Этот воин – Александр Невский, сделал для себя вывод Редактор, и год, где-то 1261–1262. Но почему я его вдруг мастером назвал?…
В этот момент джип подбросило на ухабе, и он проснулся. «Присниться же такое», – подумал он про себя.
– Где мы? – спросил он Оператора.
– К Чудскому озеру с трассы свернули, к месту Ледового побоища.
– А чего кидает так?
– Проселок.
Проехали километров тридцать, пока не уперлись в рыбацкий поселок. Высунув голову из окошка, Оператор спросил бабулю на завалинке.
– Мать, а где тут Невский воевал?
– Проехали сынки, – приветливо ответила бабуля, – вертайтесь назад до поворота на Кобылино городище, воротите туда. У Кобылы он с ими и встретился.
– Спасибо, мать, – крикнул Оператор.
Банкир резко развернул джип. Через минут пятнадцать они, свернув на указатель, вкатили в Кобылино городище, встретившее их огромным кельтским крестом на гранитном постаменте. Выехав на берег Чудского озера к старинному собору, заглушили мотор, и пошли к огороженному мемориалу. На всем лежала печать создания нового туристического объекта. До нытья в печенке было знакомо все. Эта голова на постаменте, до боли напоминающая Черкасова в шлеме времен Бориса Годунова, и белые мраморные плиты с замурованными в них горстями земли с родины героя, и аккуратно высаженные чахлые сосенки и березки. Заброшенный белокаменный собор, неухоженный и неоднократно разграбленный довершал картину.
Банкир сел на валун лежащий у кромки воды, поболтал в озере ногами. Оператор скучно щелкал фотоаппаратом. Продюсер колупал старую известку на стене собора. Редактор пошел по шатким мосткам, уводящим от берега в синеву озера, на самом конце которых были привязаны три лодки плоскодонки. Дошел до края, посмотрел вдаль, туда, где тающей в мареве полоской был виден другой, уже эстонский берег, потом наклонился и глянул в воду, старясь разглядеть, где дно.
– Остатки стен выглядываешь? – раздался вопрос прямо около него, заставив от неожиданности вздрогнуть.
Рядом с лодками стоял крепкий мужик в камуфляже. Редактор готов был побиться об заклад, что его не было на мостках, все то время что он шел сюда. А мостки тянулись метров на сто от берега. Он осмотрел мужика, кого-то он ему напоминал. Редактор напрягся. Вспомнил. Дружинника из его сна. Того самого дружинника, что привел к Александру Невскому гонца. Только тот был лет на двадцать постарше.
– Вечер добрый, – ответил Редактор, только сейчас обративший внимание, что день шел к концу и наступил северный светлый вечер, подернувший сказочной дымкой все вокруг, – Каких таких стен?
– Так здесь в хорошую погоду остатки стен Кобылинска видны, – пояснил мужик.
– Это что за Кобылинск?
– Да был, говорят, в старину город такой. Город не город, крепостишка пограничная. Ворота охраняла.
– Что за ворота? – уже заинтересовался Редактор.
– Пойдем что ли на берег? – то ли спросил, то ли позвал мужик и развалистой походкой зашагал к поселку.
Редактор поспешил за ним. Вот именно такой же походкой уходил дружинник, когда оставил гонца с князем. Только спину его тогда обтягивала кольчуга, а не камуфляж, перетянутая толстым кожаным ремнем с коротким мечом в темных кожаных ножнах.
– Про Чудское побоище слыхал? – не оборачиваясь, спросил мужик.
– Слыхал, – ответил Редактор, – А тебя как зовут?
– Меня, – переспросил мужик, – Торбеней.
– Так что за ворота, Торбеня, были здесь?
– Ворота, как ворота. Вон там, – Торбеня указал на центр озера, – стоял Воротний камень, остров такой черный. Пока на Нарове-реке плотину не построили, и вода не поднялась, его от нас видать было легко. А ноне он под воду ушел. Он ушел, и Кобылинская крепость ушла. В Кобылинске старая церква стояла, и она ушла. Там где ты в воду зырил, там иногда стены видать от той церквы и от крепости.