Улыбка бога

ůs как показатель мужского рода будет участвовать в утраченном иероглифическом письме индоевропейского союза2. Его название станет суффиксом существительного мужского рода -us (лат.), — os (греч.), — as (др. — инд., др. — прус., лит.), — s (лтш.).

В каком–то индо–ирано–германском союзе возобладает диалект, прослаивающий долгий корневой гласный. Вторая, безударная доля разбитого долгого редуцируется ( ē > ehě > eh). Ср. нем. sohn – «сын», nacht – «ночь», mehl – «мельница» и т.п. Думаю, в таком диалекте переднеазийское числительное ůt’ – 8, (ср. арм. ut – 8) обрело ларингал acht – 8 (нем.), oct–um – 8 (др.лат.) > octo (лат.) и т.д.

В такой среде возникло tigr – «стрела» (иран.) из tīr – «стрела» (шум.). И, полагаю, – oks – «бык» (нем., англ. и др.) из ōs – «бык», как и ohšo – «бык» (д. — в. — н.). Предформа: bōs.

…И целый разряд терминов древнеиндийских: us – «бык», us–tar – «рабочий буйвол, рабочий скот», uks–an – «дикий буйвол»3; и т.д., др. — иран. uhšan – «бык», тохар. В okso – «бык», «вол». Не чужды этому разряду и тюркские: ogus – «бык» (якут.), oguz (кум. диал.), ouz (тур.). В большей сохранности умлаутный антоним:

ögüz (öküs) – не бык		«корова»		«крупный рогатый скот» (тур.)
		«вол»

«общеалтайского» и более распространения. Интерес представляют ротированные формы: ůker, hůker — 1) «корова», 2) «бык» (монг.), húkúr — «корова, рог.скот» (тунг.), ökör – «рог.скот» (венг.), văkăr – «корова» (чув.), bakra – «корова» (араб.) и т.д.

Прав Г.Вамбери, связывавший ökůz с ökůr, ögůr – «мычать» (Vambery, 208). Там же он предполагал, что оба эти слова содержат тот же корень, что и buha – «бык» (с потерей начального смычного). Алтаисты, вообще, полагали, что источником всех приведенных форм была искусственно восстановленная праформа pökör. Но утрата начального смычного не была прослежена как закономерность. Так и остается в науке рядовой случайностью. Иначе бы многое объяснилось из того, что сегодня кажется загадочным в «национальных» науках.

…В турецком и гагаузском: ben – «я». В остальных тюркских – men, män. М–форма (men, min) сохранилась во всех угро–финнских, за одним исключением: en – «я» (венг.). Теперь этимолог имеет основание предположить предформу венгерского местоимения – ben. И не только венгерского. К этой категории относимо и en - «я» (майа). ]

 

б) Попадая в среду с инерцией открытого слога, лексема обретает протетический согласный: ůη > hůη – бык. (Ср. картвел. gan – «бык».)

Закономерность, которую можно выразить формулой b- > h- (губной/гортанный) хорошо подтверждается в языках семитического типа: Bilgameš – имя главного героя шумерского эпоса. Дословно – «Мудрый (Знающий) муж (герой)».

Эпос заимствован аккадцами (древние семиты) и они произнесли Gilgameл. (Значение при этом не изменилось.) Значит, была промежуточная закрытосложная форма: ilga–meš.

…Подтверждением высокой прочности «м-» и разрушаемости «б-» могут служить армянские парные слова: mair – «мать» (ma–ti–r), hair – «отец» (pa–ti–r)4. Промежуточное закрытосложное air тоже сохранилось в армянском словаре с попутным значением «мужчина».

Знание этой закономерности и закона перестройки слога необыкновенно расширяет возможности этимологии. Исследователь в состоянии восстановить цепочку развития, имея в распоряжении одно конечное звено. Например, garn – «ягнёнок» (арм.), указывает на основу греческого arnaki – «ягнёнок», arnos – т.ж. (др. — греч.). И возрастает вероятность предформы barn – 1) «телёнок», 2) «баран», 3) «ягнёнок». Мы отмечаем возможность ещё одного варианта отрицательно–уменьшительного суффикса: — n.

Окончания латинского hora – 1) «время», 2) «час» и греческого horn (hronos) – «время» взаимозаменяемы. О подвижности этого элемента структуры поведает сравнение ит. — исп. ora – «час» (ůr–a) и англ. houre – «час»(a–ůr). В результате выстраивается цепь развития б–формы:bůr–a > půr–a > … > ůr–a > hůr–a… Почти все звенья наличествуют в словарях: pora – «время» (слав.). И синонимичная м–форма уцелела в необъятном латинском: mora – «время», «период времени».

 

[ О законе перестройки слога (ПС) впервые было заявлено в 1975 году в книге «АЗиЯ». Если бы учёные критики вместо политики разглядели в ней хотя бы это предложение и проверили его экспериментально, то за прошедшее время «история слов» продвинулась бы от гадательности к «истинному значению». Так переводится термин «этимология». ]

 

В двухтомном труде «Индоевропейский язык и индоевропейцы» Гамкрелидзе и Иванова, наконец, приводится доказательство того, что индоевропейцы имели отношение к шумерской, пока ещё самой древней из датированных цивилизаций. Подтверждением сего служит древнеиндийское слово go – «крупный рогатый скот», «бык», заимствованное, по мнению авторов, из шумерского языка, где отмечено gu – «бык», «крупный рогатый скот».

Учебники языкознания учат – совпадение форм и значений слов из разных языков не всегда говорит о родственности этих лексем. Это справедливое правило в данном случае, по–моему, было нарушено. Слова сопоставлялись без учета фонетического развития каждого. Иначе бы увидели, что эти формы произошли от разных источников независимо друг от друга.

Единственно общее, что их объединяет – обе стали результатами процесса перестройки слога.

В позднешумерском (II тысячелетие до н.э.) действительно gu – «бык», но в среднешумерском ещё gud – «бык». История: bůd > … ůd > hůd.

Источник санскритского термина был, по–видимому, иным gůη (история: bůη > ůη > hůη). Откуда и открытосложный термин go – «бык», и производный gona – «вол» (санскр.).

Морфологическая схема, скорее всего: gůη–a. Семантическая история: «не бык» = «малый бык» = «убитый бык».

Морфологически и фонетически соответствует первичному bůη–ha.

…Одно из заданий для курсовых или дипломных работ будущих компаративистов: используя словари самых различных языков мира, выстроить пары родственных слов, начинающихся с губного и гортанного согласных.