И дни потянулись медленной чередой. Я придумала два вида рекламы картофеля, ориентированных и на потребителей, и на оптовых покупателей. Каждый день ждала, что позвонит Ильяс, но он передал все вопросы по проекту своему ассистенту. Поэтому общаться приходилось только с Жаком. Я всё чаще любовалась грубым наброском отдыхающего маена Шереметьева, что сделала перед поездкой у себя дома. Как отличались мои чувства к нему тогда и теперь.
В один из дней в агентстве появилась Илона. Зайдя в офис, она сразу направилась ко мне.
- Гаятэ Коромыслова, мне надо с вами поговорить! - заявила она. - Наедине.
Не понимая, что ей нужно, предложила спуститься в холл и там побеседовать.
- Я хочу знать, какие у вас планы на моего мужа! - нагло потребовала эта особа, когда мы сели на диване на первом этаже здания, в котором находился наш офис.
Я опешила. Первым порывом было отправить её куда подальше, но я вспомнила уроки Марины по вежливости и сообщила:
- Это не ваше дело!
- Лезешь к моему мужчине и считаешь, что это не моё дело? - воскликнула Илона. А я оглянулась на охранника, заинтересованно поглядывающего в нашу сторону.
- Мне Жак рассказал, в каком наряде ты перед Ильясом разгуливала! Ещё и оставила ему на память эти красные шорты! Только зря пытаешься, - уже шипела Илона, - он на тебя и не взглянет! Как любил меня, так и будет любить!
- Маен Шереметьев уже вам не муж! И я не обязана отчитываться о своих чувствах к нему! - уже гневно ответила я, резко встав и направившись к лифту.
Пока поднималась наверх, возмущалась про себя. Что она себе позволяет? И одновременно, страх закрадывался, не может быть, что она прилетела только для разговора со мной. А вдруг она вместе с Ильясом приехала?
До конца дня я так и не смогла работать — мысли всё время возвращались к разговору с Илоной. Вечером позвонил маен Шереметьев. Я не сразу ответила на вызов, стараясь совладать с эмоциями. «На лице у меня должно быть только деловое выражение!» - мысленно приказала себе. И не зря беспокоилась, так как заказчик говорил только о проекте и предложил завтра встретиться в кафе, обсудить конечный вариант видео.
Всю ночь я была занята очень важными мыслями - что мне надеть на встречу. Да и ещё как сказать ему, что я не против его чувств, а очень даже «за»? Хорошо, хоть утром осознала, что маен Шереметьев собирается говорить о делах, а не о любовной ерунде.
Сидя на работе, едва дождалась назначенного время и побежала в кафе. Заказчик уже ждал там. Выглядел он не очень хорошо, уставший такой, но всё равно теперь казался самым притягательным мужчиной на свете. От радости, что наконец-то вижу его в реальности, я не смогла сдержать счастливую улыбку.
- Маен Шереметьев, рада вас видеть! - я впервые вкладывала настоящий смысл в эти официальные слова.
Он тоже улыбнулся, поднимаясь, чтобы поприветствовать.
Вы хорошо выглядите, гаятэ Эля! Впрочем, как всегда.
Мы сели за столик. Ильяс внимательно смотрел на меня и молчал в своей привычной манере, но теперь мне было приятно его внимание. Я достала лайн и 3D-ручку, ожидая комментариев по поводу рекламных роликов. Меж тем он начал разговор совсем о другом:
- Гаятэ Эля, почему вы вчера не сказали Илоне, что я вам безразличен?
Я растерялась:
- Откуда вы знаете о нашей беседе?
Ильяс мрачно усмехнулся:
- Она вчера позвонила и устроила мне скандал, как будто до сих пор моя жена. Прошло уже два года после развода, но Илона почему-то решила, что я хочу её вернуть, раз она рассталась со своим любовником. Да, ещё одна неприятность, пришлось всё-таки уволить Жака — он, оказывается, рассказывал ей всё про мои дела. Теперь буду искать нового помощника.
Подошла официантка, мы сделали заказ. Это дало мне время обдумать его слова. Так и не решив, что ему сказать, я предложила поговорить о проекте. Сама первая начала отчёт о проделанной работе, прокручивая тестовые варианты на лайне и комментируя их. Некоторое время Ильяс слушал, не сводя с меня глаз. Потом потёр уставшее лицо руками, взъерошил волосы и прямо спросил:
- Гаятэ Эля, не мучайте меня! Мои чувства к вам не изменились.
В ответ я провела рукой, по морщинке, залегшей между его бровями, глядя ему в глаза.
- А моё отношение к вам кардинально переменилось, - честно признала я и опустила взгляд.
Мужчина накрыл своей рукой мою ладонь и я не сделала попытки вырваться.
- Эля, это правда?
Я согласно кивнула, всё ещё смущаясь, что надо объяснять очевидное. Официантка принесла заказ, но мне совсем не хотелось есть. Наконец я подняла взор на Ильяса. Он преспокойно ел, с аппетитом. Заметив мой ошарашенный взгляд, я ведь ожидала волнение и очередное излияние о чувствах, он в деланном возмущении воскликнул:
- Я не ел более двенадцати часов из-за переноса! Незачем так осуждающе смотреть! Кстати, гаятэ Коромыслова, во сколько вы обычно заканчиваете работу? Вот что мы сделаем. Звоните своему руководителю, скажите, что сегодня у вас долгие переговоры по проекту.
Я не спешила доставать фоник, так как не могла понять планов Ильяса. Видя мою нерешительность, он успокоил:
- Ну её, эту работу на сегодня! Я так устал за последнюю неделю, что предлагаю осмотреть какие-нибудь достопримечательности столицы вместо дел!
Такая идея мне понравилась и я позвонила Сан Санычу, сообщив, что встреча затягивается, переговоры с заказчиком займут больше времени, чем я ожидала, итоги будут завтра. Настроение после этого поднялось, появился аппетит и я съела свой обед.
Когда мы вышли из кафе, Ильяс сразу взял меня за руку и повёл к стоянке неомобилей, которая находилась за чертой исторического центра. Мы шли молча, но это не беспокоило, было просто хорошо идти рядом с ним, ощущая его уверенность.
- Я хочу отвезти вас на озеро в Большом саду! - решительно заявил он, помогая мне сесть на пассажирское место.
Я в ответ только улыбнулась. Мне было всё равно, куда мы летим, лишь бы вместе с ним.
Когда мы приземлились рядом с озером, маен Шереметьев сказал:
- Знаете, когда я ещё думал, что у вас есть ребёнок, то хотел пригласить сюда. А для вашего сына нанять няню на вечер.
Он улыбнулся своим воспоминаниям, а я ответила:
- На самом деле, это было бы очень мило с вашей стороны.
- Что-то вы непривычно добры, - удивлённо заметил мужчина.
Я и сама к себе такой ещё не привыкла. Он подошёл к причалу и оплатил прокат лодки. Потом помог мне устроиться в качающемся на воде транспорте, а сам сел за вёсла. Я впервые каталась подобным образом на озере, поэтому с интересом оглядывалась вокруг. В это время суток мы были единственной парой на всей глади воды. Всё было новым, неизведанным ранее: время, место и сильное влечение к мужчине. Ильяс равномерно передвигал вёсла и смотрел на меня. Я слегка касалась кончиками пальцев воды, наклонившись в сторону. За моей рукой устремлялись золотые рыбки, которых искусственно разводят во всех водоёмах столицы. Из прибрежного кафе доносилась романтичная музыка. Мы плыли в молчании, но между нами явно что-то происходило. Я уже перестала смотреть по сторонам и руку убрала от воды, вообще теряла связь с внешним миром. Только взгляд серых глаз Ильяса стал иметь значение, только его движения. Тишина не давила, а сближала. Движения мужчины убыстрились, казалось, лодка уже летела над водой. Не знаю, к чему бы это привело, если бы лодка внезапно не врезалась в осоку. Шум заставил нас вздрогнуть, осознать реальность и рассмеяться над нелепостью ситуации.
- Да, что-то я задумался, - заметил маен Шереметьев и развернул лодку в обратный путь.
Мы вернулись к причалу. Ильяс помог мне выбраться из лодки, подав руку. И больше он мою ладонь не отпускал, пока не дошли до неомобиля. Куда теперь полетим, он не говорил, а я уже уже ничем, кроме него не интересовалась. Главная достопримечательность сидела рядом. Именно его хотелось изучать, ходить на экскурсии и обязательно сделать фото на память.