Выключила фоник и наконец-то смогла дать волю слезам.
Утром с трудом добралась до работы. Сан Саныч даже кофе не дал попить — вызвал к себе в кабинет.
- Коромыслова, на тебя опять жалоба от маена Шереметьева! - возмутился он.
Мою сонливость как рукой сняло.
- В смысле? Он же одобрил проект! - ответила я.
- Видимо, вчера передумал. Прислал отказ от предыдущих идей. Требует, чтобы ты более внимательно отнеслась к вопросу и качественнее отрабатывала повышенную оплату договора! Короче, тебе ещё раз придётся съездить в командировку на Актинию для усвоения материала! - резюмировал главный ру.
- Что?! - завопила я.
- Таковы требования заказчика! - развёл руками Сан Саныч, а потом устало добавил, - вы что, поссорились, Эля?
Не ответив, я в бешенстве выскочила из кабинета и набрала номер Ильяса на фонике.
- Что всё это значит? - заорала я, совсем не контролируя эмоции. - Мы работали над утверждённым проектом, а теперь всё зря?!
- Доброе утро, гаятэ Коромыслова! По поводу вашего вопроса я всё написал в письме вашему руководству, - спокойно ответил маен Шереметьев, спокойно глядя на меня.
- Тогда объясни мне, я не понимаю! - уже тише спросила я, испытывая смутное чувство «дежа вю».
- Я ничего объяснять не буду! - отрезал заказчик. - У меня и так много дел... И пока, Эля, ты не выйдешь за меня замуж, я ни один проект не одобрю!
Я растерянно смотрела на Ильяса, не веря свои ушам. Что он только что сказал?! На глаза полезли непрошеные слёзы и я шмыгнула носом.
- Эля, солнышко! - сразу сменил тон маен Шереметьев, - я ведь люблю тебя! Пойми! Не могу я тебя отпустить!
Я закрыла лицо руками, отложив фоник, и зарыдала навзрыд. Коллеги вместе с главным ру столпились около моего рабочего стола. Марьяна догадалась принести воды. Когда истерика прошла, я посмотрела на коллег взглядом «у вас разве нет работы?» Даже Сан Саныч сразу ретировался в свой «аквариум». И тут я увидела, что Ильяс не прервал связь, а просто молча смотрит на меня. Я схватила фоник и выбежала в коридор.
- Ильяс, закажи мне, пожалуйста, перенос на вечер! - попросила у него.
- В командировку? - уточнил он.
- Нет, Ильяс! В этот раз тебе придётся принять нас с Красавчиком навсегда!
Эпилог
- Маринка, спаси меня! - завопила я, едва дозвонилась до подруги. - Он теперь берёт меня во все поездки! И всё время со мной советуется! Я уже слышать не могу про эти поставки, отгрузки!
- Привет, Эля! - улыбнулась Марина. - А кто ему поставил в упрёк, что его только постель от тебя интересует? Вот Ильяс и старается, доказывает, что ты ему всегда нужна!
- И что мне теперь делать? - заныла я, прекрасно зная,что она предложит выход.
- Ну, например, беременной жене он не даст никуда летать, и загружать проблемами не будет! - засмеялась подруга, поглаживая свой округлившийся животик.
- Не, - отказалась я от такого выхода, поглядывая как за окном падают снежинки. - Я рада за вас с Дамиром, но Ильяс ни разу не заговаривал о детях.
Я даже не поняла, почему на этих словах мне стало грустно. Я ведь тоже никогда не упоминала о детях. Задумчиво смотрела, как снег уже покрывает толстым слоем площадку перед домом — надо позвонить мужу — предупредить об уборке.
- Тогда скажи ему правду. Что не хочешь летать с ним в командировки, - предложила Марина.
- Тогда он решит, что я взбалмошная дурочка, которая сама не знает, чего хочет! - воскликнула я.
- А ты ведь у нас совсем не такая! - едва сдерживая смех, поддела меня подруга.
Совсем её Дамир избаловал. Где моя тихая и вежливая Маринка?! Я даже не сердилась, в её словах было немного правды. Я иногда точно не знаю, чего хочу. Мы ещё немного поболтали о разных пустяках, договорились встретиться до рождения их ребёнка.
Потом позвонил Ильяс.
- Милая, сегодня не ужинаем! У нас будут переговоры о выгодном контракте в Грейвальде. Перенос на твою родную планету завтра. Ты рада, любимая?
Опять в какой-то грязный техногенный город лететь! Я чуть зубами не заскрипела от скуки, что мне предстоит. То ли дело, здесь, мягкая, белая зима. Можно любоваться пейзажами хоть целый день. А соскучусь по лету, можно сходить под купол над бассейном, там и небольшой сад устроен для красоты.
- Знаешь, любимый, что-то мне нехорошо. Я, пожалуй, пропущу эту поездку, - решила отделаться от неприятной перспективы.
Ильяс сразу встревожился:
- Элли, это уже второй раз. Ты обращалась к врачу?
Ну да, я не первый раз отлыниваю, но ведь все эти переговоры — это так скучно! Маринка права, я должна быть честной с мужем.
- Ильяс, я просто больше не хочу поездок по твоей работе! - призналась наконец-то. - Прости, любимый!
- Слава Всевышнему! Я так испугался, на минуту подумав, что ты заболела, - объяснил он свою реакцию.
- Кстати, хорошо, что ты позвонил. Хотела предупредить, что площадку перед домом засыпало снегом, - сообщила я.
- Ладно, разберусь! - ответил Ильяс, почему став очень довольным, заканчивая разговор.
Я тоже была довольна. Больше никаких командировок, где мужчины говорят только о делах, а Ильяс так устаёт, что всё свободное время спит или погружается в информацию на лайне.
Когда я пила горячий какао, сидя на широком подоконнике на кухне, и наблюдая за кружащимися снежинками, то прилетел с работы Ильяс. Всё ещё не привыкну к этому чуду — невесомые замороженные капельки воды. Он выпрыгнул из неомобиля в снег, погрузившись почти по колено и побрёл к дому.
Я отставила кружку и побежала ему навстречу.
- Какая ты тёплая и уютная! - рассмеялся он, отряхивая снег с одежды и разуваясь.
Потом подошёл ко мне, чтобы поцеловать. Я попробовала зиму на вкус. Растаявшие снежинки всё ещё покрывали его волосы, лицо и губы.
Ильяс прошёл вместе со мной на кухню.
- Я тоже хочу какао! - он вдохнул аромат от моей кружки. - Давай, ты будешь пить его, а я буду тебя целовать! Так и поужинаю!
Я рассмеялась.
- Оригинальные у вас фантазии, маен Шереметьев!
- А серьёзно, Эля, чем займёмся вечером?- спросил он, присаживаясь рядом со мной. - Как твоя волонтёрская работа в «Заботливой руке»?
- Всё хорошо, новый проект будет через неделю.
Я посмотрела в окно, где уже стемнело и светло было только благодаря снегу. Ильяс проследил за моим взглядом.
- Да, надо доставать снегоуборщик... Слушай, а давай снеговика слепим, как раз насыпало достаточно!
Я непонимающе улыбнулась:
- А это что такое?
- Забыл! Ты же не знаешь, что самое замечательное зимой! Одевайся теплее, пойдём, я тебе всё покажу! - сказал муж.
Когда мы вышли на улицу, Ильяс показал как скатывать снег в шар. Отобрал три разно размерных шара и поставил один на другой, сбегал домой за морковкой и камешками. Выложил на верхнем шаре улыбку и глаза из маленьких камней. А морковь, оказывается, нужна была для носа. Я смотрела на это со всё возрастающим недоумением.
- Теперь будем делать снежных ангелов! - сообщил муж, падая спиной на сугроб и двигая руками и ногами. - Давай, Эля, попробуй! Тебе понравится!
Я неловко легла на снег, подвигалась. Действительно, необычно, но смешно.
- А что, у вас так все взрослые развлекаются? - спросила я то, что мучило меня ещё, как только я увидела снеговика.
- Нет, - рассмеялся Ильяс и перекатился ко мне, целуя моё недоумённое лицо, - обычно так развлекаются дети! И зимой я больше всего скучаю из-за того, что у меня нет детей!
Я растерянно смотрела на его вдруг ставшее серьёзным лицо. Он ожидающе смотрел на меня, лёжа рядом в снегу. Я повернулась и поцеловала его. - Думаю, следующей зимой ты уже не будешь скучать!