Макс даже иногда им завидовал.
Но все-таки, все-таки…
– Понимаешь, – смущенно оправдывалась Дуся, – не люблю я уезжать из школы. Здесь для меня все понятно и просто. А там все не разбери-поймешь как устроено. Понимаешь, школа ведь мой настоящий дом, я другого не знала. Родители мои здесь учились. Они даже не были формально парой, я у них получилась как-то случайно. Пока школу заканчивали, навещали меня в детблоке. А потом им не до меня стало. Жизнь закрутила, то-сё. В первые годы после выпуска случалось еще на родительские дни приезжали. То вместе, то порознь, то с супругами. Потом дети у них свои пошли, и они сочли, видно, что я взрослая уже и не нуждаюсь.
Один раз, когда еще мой сводный брат здесь учился, папа нас обоих к себе на каникулы забрал. Знаешь, жутко мне не понравилось! Чужие люди, я их явно стесняла. Жена вдруг стала отца ко мне ревновать, так, будто я сама отчасти была моя мама. Дети их от домашней вольницы совсем очумели. Как поняли, что мама их за что-то меня не любит, начали изводить – то соль в чай подсыплют, то воду в постель нальют, то жвачку к одежде прилепят, в ботинки наплюют. Смешно, конечно, но все-таки противно ужасно! Короче, больше я в такие авантюры не ввязывалась. Мать как-то звала к себе – сказала ей нет. Хочешь меня видеть – сама сюда приезжай. А мне и здесь хорошо. Гулять и у нас есть где. Вон какой лес кругом!
– Что ж, ты даже в отпуск никогда не ездила? – не сдержавшись, поддразнил ее Макс. – Неужель не интересно, как оно там, за оградой?
– Нет, почему же? В молодости пару раз выбиралась полюбопытствовать. А сейчас уже даже как-то не тянет.
В молодости! Дусе не было еще сорока. Но она и правда казалась старушкой. Сухонькая, сгорбленная. Соломенные волосы вечно гладко зачесаны назад, из-под очков в немодной оправе светятся стальным блеском темно-серые всепонимающие глаза.
– Что ж, ты и не влюблялась ни разу? Так всю жизнь сердце и промолчало? Погоди, у тебя ж вроде был кто-то в старших классах? Высокий такой, красивый. Помнится, я вас издалека видел вместе.
Они с Дусей лишь самым краешком совпали в школе по времени, да к тому же и учились в разных потоках.
Сам Макс только недавно стал приходить в себя после тяжелого развода. Типичный случай – сошлись еще в школе, оба пьяные от неожиданно свалившейся на их головы и, как потом выяснилось, кажущейся вседозволенности и свободы. Замутили дом, развели в нем детей. Дураки были, смеялись много. Все казалось не всерьез, все их, как маленьких, забавляло.
Потом дети выросли, их позабирали в школу. И вдруг выяснилось, что у них с женой нет ничего общего. И похоже, никогда и не было. Бывает. По статистике, чуть ли не с каждым третьим. И кстати, довольно типично, что после всего этого он вернулся в школу зализывать раны.
– Да что ж я не человек, что ли? – Дуся улыбнулась, и глаза ее за стеклами очков сразу поголубели. – Была любовь, как не быть. Отличник, медалист. В баскетбол за школу играл. Все всерьез, вместе жили в семейном блоке. Собирались в университет поступать. Науку двигать, мир менять, ни больше ни меньше. Когда дочка родилась, никому ее отдавать не хотели. С рук на руки друг другу передавали. Бегали на уроки по очереди. А то и с ней в кенгурушке, когда спала хорошо. Проснется, захнычет, я ей сразу сиську в рот. Почмокает и опять заснет.
– Дуся, у тебя есть ребенок?!
– Ну да. Дочка Марта. Теперь-то она уж взрослая! А тогда, перед самым выпуском, обнаружился у меня вторичный сколиоз. И всё сразу коту под хвост.
– Так поздно?! Да еще после родов?! Так же не бывает!
– Иногда, как видишь, случается. Не повезло. Вадим уехал в университет, а я осталась лечиться. Ну собственно, и всё.
– А дочка?
– Понимаешь… мы с Вадимом хотели, чтобы у нашей Марты было нормальное детство. Чтобы в нем было что-то помимо школы. Я-то ведь все равно лежала, заниматься ею не могла. Мы решили, пусть Вадим ее увезет с собой. Ей было уже пять лет, большая девица, разумная. И потом, мы ж тогда глупые совсем были. Думали, я, когда вылечусь, к ним присоединюсь. А Марта, когда придет время, поступит, конечно, сюда, в нашу школу. Наивные были как дети!
– И?
– И ничего. Вторичный сколиоз – ну ты ж знаешь. Минимум два года постельного режима. Потом еще год в аппарате. Потом, конечно, можно уже что хочешь, но, честно говоря, потом обычно уже ничего не хочется. Я разговаривала с психологами – это не со мной одной, это с большинством так бывает. Что-то в тебе ломается. Ничего… Курсы воспитательниц тоже не так плохо. Других и на это уже не хватает.