Дагрия, погружённая в грёзы наяву, даже не шелохнулась, когда двери распахнулись, впуская красивого и статного эльфа с короткой стрижкой, не меняющейся на протяжении многих и многих сотен лет. Орсо, войдя в комнату, тут же подошёл и мягко коснулся её плеч, несильным, но властным жестом призывая встать, и она рассеянно повиновалась, распрямляясь. Её глаза оказались на уровне макушки её гостя, и Дагрия вместе со всеми своими альтер эго удивилась странному ракурсу, никогда её инкарнации не обладали настолько высоким ростом.
– Я вижу, ты… он закончил своё заклинание, найдя слова Силы Чар, – тихо проговорил Орсо, пристально вглядываясь в лицо Дагрии. Его глубокие и такие спокойные серо-голубые глаза дарили облегчение, словно холодный пруд в жаркий день. Девушка смотрела на целителя, и её способность размышлять очищалась и прояснялась.
– Орсо… ах, – неожиданное воспоминание вновь сбило Дагрию с мысли, – вы же были любовниками!
Она схватилась за голову, пытаясь остановить поток бесстыдных, а затем драматических событий, не умея ещё управляться с памятью Илло.
– Это было уже давно, ещё до встречи с Эрзой, – ничуть не смутившись, пояснил жрец, – ты знала об этом, хотя, конечно, сейчас ты это видишь как участник…
Он немного печально улыбнулся.
– Сосредоточься на моём голосе. Память эльфов глубока и точна, слишком точна для людей, в ней с непривычки можно гулять очень долго. Но тебе это не пойдёт на пользу. Вспомни себя, ты человек, девушка. Как тебя зовут?
– Д-дагрия, – ответила она таким странным голосом, мелодичным и чужим. То есть нет, не чужим, таким родным и знакомым! Почти своим. Своим теперь. И звучащим от того столь непривычно и странно. Не так всё должно быть!
– Помоги мне, Орсо, пожалуйста. Так странно всё, вроде у меня ничего не болит, и я не ощущаю страдания, но мне плохо!
– Тихо, успокойся, – он крепче сжал её плечи, и Дагрия почувствовала приятно прохладное прикосновение ладоней жреца. – Смотри на меня и думай о настоящем моменте, о здесь и сейчас, старайся ничего не вспоминать. Твоему духу нужно привыкнуть к этому телу и совсем другой нервной системе. Илло опять сделал противоестественную вещь, он очень любит в своих магических экспериментах заходить за черту. Он специально разрабатывал это заклинание, которое поможет вам, именно вам двоим, учитывая давность и силу вашей связи, поменяться телами. На время, конечно.
Дагрия старалась следовать указаниям целителя и думать только о том, что видит и слышит, но при последних словах Орсо перед её взором развернулась сложная золотистая сеть из чародейской рунописи и каких-то непонятных, а нет, вполне понятных, символов и печатей. То, чего не понимала она и её альтер эго, тут же раскрывалось мышлением и образом мыслей эльфийского чародея.
– Я вижу его, это заклинание. Я знаю его, помню, – произнесла Дагрия, стараясь не нервничать. – То есть это он помнит, а теперь и я. О боги, как красиво! И как сложно! Как же он это сплёл!
Иррациональность ситуации сбивала с толку.
– Ну, Илло всегда был очень талантлив. Он по праву является Верховным Чародеем. Одного моего расположения к тебе и того давно забытого романа, как и не сложившегося нашего с тобой, было бы мало, чтобы я поддержал его избрание на эту должность.
– Расположения? Он с ума сходил от ревности, – Дагрия содрогнулась, лишь слегка коснувшись остаточного следа этих эмоций эльфа. – Как странно, а ведь его продолжало тянуть к тебе, даже когда вы стали врагами.