Васька оглушил нас таким предположением. А ведь он прав: дверца-то была открытой. Почему же мы твердо решили, что ежа взял именно он? Ведь никаких доказательств у нас не было. А дверцу вполне мог оставить открытой какой-нибудь разиня. Не так, что ли?
Вот ведь как неловко вышло. Привыкли мы как-то, что Васька охоч до всевозможных проказ — вот и решили сгоряча, что и на этот раз — его рук дело. А он, вполне может статься, и вовсе ни при чем. Убежал себе еж в чистое поле, а мы у Васьки чуть ли обыск самодеятельный не устроили. Нехорошо... Ох, нехорошо.
Замира потянула за рукава меня и Стасика одновременно — мы стояли рядышком:
—Пойдем, ребята, поздно уже.
—А как же обыск, сыщики?! — Васька притворился озабоченным.
Стасик отрешенно махнул рукой:
—Отстань.
Мы понуро побрели к двери.
—Салют ежу! — воскликнул Васька.
Первыми свернули к своим домам Стасик с Сервером. Замира была задумчива.
—Ну, привет! — буркнул я. — По домам. Поздно уже. Вон, Васька уже про своего любимого мясника написал, а я и не начинал еще сочинения. Завтра пару схлопочу.
Замира молчала, не двигаясь с места.
— Да не переживай ты! — попытался я подбодрить ее. — Может, прав Васька? Убежал наш еж. Точно убежал. А с Васькой... Это просто совпадение было. Ты не расстраивайся.
Замира подняла на меня глаза. А в них — смятение и тоска.
—Можно тебя о чем-то попросить?— тихо сказала она. Таким голосом просят списать контрольную или сочинение. Но сразу понял — тут что-то не так... Замирка никогда не скрывала, что больше всего любит профессию доярки — дояркой была ее старшая сестра. А у меня и в мыслях не было писать сочинение про доярок и коров. Так что дело явно не в сочинении.
—Случилось что-нибудь?— спросил я.
—Случилось...— уронила Замира и вновь опустила голову. Сегодня я уже устал удивляться ее бесконечному унынию. Прямо царевна Несмеяна какая-то!
—Говори скорее. Поздно ведь...
—Пойдем ко мне домой,— Замира протянула это с такой мольбой в голосе, что я невольно поежился. Загадка на загадке.
—Что у тебя?
—Там скажу.
—А здесь нельзя?
—Нельзя, Володя... Это только дома можно сказать. Очень тебя прошу. Очень надо. Очень...
Я пожал плечами. Ну и девчонка! Одни хлопоты от нее. Сначала ежа объявила драгоценным. Теперь домой не отпускает.
—Ладно уж,— вздохнул я.— Но только скорее.
—Тогда побежали?— предложила Замира, и первая пустилась по дорожке, где она назубок знала любую ямку, любой бугорок.
Мы вошли во двор Замиры, и она повела меня к сараю, где у них был крольчатник. «Вот зануда... — с досадой подумал я.— Нашла время кроликами хвастаться. Да еще в темноте».
Замира нашарила коробку спичек, лежавшую на клетке, чиркнула. Яркий всплеск света брызнул от спички.
—Видел? — упавшим голосом спросила Замира. Наверное, мое вытянутое лицо показалось бы ей глупым, если бы сейчас было светло. Я промолчал, не зная, что ответить.
—Смотри еще раз, — сказала Замира. — Вот здесь, в последней клеточке. Она закрыта от остальных.
Я низко наклонился над клеткой, и Замира взорвала сразу две спички. И тогда я не поверил собственным глазам.
Я увидел ежа. Ежа, а не кролика!
Это было словно мираж, наваждение.
—Дай спички...— прошептал я и скоро убедился, что глаза меня не обманули. В клетке сидел наш еж. Из живого уголка. Тот самый, которого мы искали у Васьки. Ну и дела!
Замира горестно вздохнула. Я долго не мог прийти в себя, слишком велико было потрясение. Вот так царевна Несмеяна! Весь день молчала... Выходит, и правда, зря Ваську обидели. Мирного любителя топора, языка и печенки...
—Откуда он здесь?— осторожно спросил я на конец.
Замира всхлипнула:
—Я принесла... Сама...
—Нашла, что ли?— я пытался бросить Замире спасательный круг, словно она свалилась с корабля прямиком в волны — акулам на радость. — Убежал он, да?— спрашивал я.— А ты нашла... так ведь, да?
Замира вытерла слезы рукавом:
—Не нашла я его... Не нашла...
—А что же?
—В уголке взяла. Сама. Никто не видел.
—Не может быть! — запротестовал я, отказываясь верить ей.— Зачем это тебе, зачем?
—Так вышло, Володя,— вздохнула Замира. — Испугалась я очень. Понимаешь?
—Кого испугалась-то?
—Ваську.
—Кулакова? Мясника? А чего его пугаться. Сама видишь — он ни при чем оказался. Зря только напали на него.
—Зря...— подтвердила Замира. — Но я ведь тогда испугалась. На уроке. Когда рассказала про ежа, а Васька почему-то ужасно заинтересовался.
—И что же?
— А то! Ты вспомни, как он стал расспрашивать и удивляться. Вот я и испугалась. Подумала, что он теперь замыслит утащить и продать нашего ежа. За сто рублей...
Меня разобрал смех. Вот так история! Сперва сама же сделала ежу рекламу как звезде экрана, А потом сама же тайком унесла его, испугавшись вдруг, что на ее красочную рекламу кто-нибудь клюнет. Невероятно!
—Володь, что делать, а? — Замира вымаливала совет, помощь.— Знаешь, как мне было стыдно, когда вы... там... Ваську... А я молчала... Думала, сердце выскочит...
Я еще раз чиркнул спичкой. Свет отразился в глазенках ежа, они блеснули фарами. Еж с аппетитом жевал.
—Видала, какой обжора! — показал я. — Вокруг него такие страсти, а ему все нипочем. Ест себе на здоровье и не печалится.
Замира вздохнула:
—Ест. Я ему много положила.
—Вернуть надо,— сказал я.— Завтра,
—А если увидят? Стыдно ведь.
—Я зайду за тобой утром. Идет? Вместе отнесем.
—А что скажем?
—Так положим.
—А если нас увидят?
—В саду нашли. Убежал...
—Соврем, да?
Замирка вполне могла бы написать сочинение о том, что ее любимая профессия — задавать вопросы, доводящие до головокружения.
—Утром зайду! — повторил я и отправился домой...
Нам повезло. Ежа удалось незаметно водворить в живой уголок — в школу мы с Замиркой пришли первыми. Когда на перемене в класс вошел Александр Григорьевич, по его лицу было видно, что он уже видел возвращенного беглеца.
—Поздравляю! — объявил он.— Еж вернулся. Васька Кулаков поднялся из-за парты и, не сдерживая смеха, закричал:
—А! Что я говорил? Видали — сам вернулся.
Его осадил Стасик.
— Сиди ты лучше!— огрызнулся Барханов.— Еще неизвестно, откуда он взялся. Может, ты сам утречком и принес. Испугался и принес.
Васька залился краской, сжал кулаки и молча плюхнулся за парту.. .На большой перемене Кулаков выскочил из класса, а потом из школьных ворот. Он вернулся ровно через десять минут — раскрасневшийся, запыхавшийся, злой.
—Д-домой б-бегал...— объявил он.
—Сочинение забыл? — спросил я.
—Какое сочинение? Вот...— он вынул из кармана большой замок с дужками и два ключа.
—Дома взял... Я придумал...— запыхавшись, он не мог произносить разом более двух слов.
—Куда замок?
—А на живой... уголок,— объяснил Васька.— На ежа... Чтобы не пропадал... А ключи отдадим Александру Григорьевичу.
Мы гурьбой помчались к ежу, и Васька, ловко продев дужку замка, дважды щелкнул ключом. Еж был под надежной охраной замка. Васька протянул ключ Замире:
—Держи. Отдашь Александру Григорьевичу. Теперь твои сто рублей никто не утащит.
Замира отнесла ключи в учительскую.
Но на следующий перемене Александр Григорьевич вновь вошел в класс. В его руках был все тот же замок — вместе с ключами. Неужели сам снял замок? — удивились мы. Он положил замок на стол и сказал:
— Еж и без замка никуда не убежит. Я в нем уверен...
Поплыл замок. От парты к парте. От Мубара к Стасику, от Стасика к Серверу, от Сервера к Стелле, ко мне, к царевне Несмеяне. Замок плыл к Ваське Кулакову.
Но Александр Григорьевич не успел увидеть, кому мы передавали замок — у нас был сейчас совсем другой урок, и Александр Григорьевич вышел, торопясь в класс, где его уже ждали.