Диллон кивнул, и Джесси прижалась щекой к его волосам.
— Ты принимал какие-нибудь лекарства? Он покачал головой.
— Когда ты в последний раз ел? Он опять кивнул. Джесси взяла его голову обеими руками, держа перед собой.
— Говори, а не кивай, — приказала она.
— Не знаю.
— Ты ел суп? — спросила она. Он хотел утвердительно кивнуть, но Джесси усилила хватку.
— Говори!
— Да. — Даже сквозь свитер она чувствовала его горячее дыхание.
— Наверное, это было вчера, — сказала она, вспомнив кастрюлю с остатками супа. С трудом взяв себя в руки, Джесси отпустила его голову и поднялась. Его объятия были слишком слабы, чтобы ее удержать.
— Ты останешься здесь, — сказала Джесси, укрывая его. — Я найду аспирин и приготовлю тебе поесть.
В ванной она нашла обезболивающие и жаропонижающие таблетки. Джесси положила их на столик и снова пошла посмотреть на Диллона. Он почти засыпал, когда она дотронулась до его щеки, он слегка подался к ней, коснулся губами ее ладони, рухнул на кровать и заснул.
Еще некоторое время она стояла рядом, прислушиваясь к его дыханию, затем наклонилась и поцеловала его в лоб.
— Поправляйся, любимый, — прошептала она. — Поправляйся, пожалуйста.
На цыпочках пройдя через комнату, Джесси спустилась по лестнице. В окно кухни она увидела стоявшую за хижиной машину Диллона. Дети по-прежнему были в ее машине и, она надеялась, спали. Она нашла суповые пакеты и поставила на плиту две кастрюли с водой. Одной было явно недостаточно, чтобы удовлетворить аппетит Диллона и двух голодных детей.
Затем она налила в три стакана апельсиновый сок и сделала два сандвича. Джесси хотела оставить Ангелину и Эмилио на кухне, чтобы они здесь перекусили, пока она понесет Диллону наверх суп и сок. Сейчас она составляла в голове список дел, которые необходимо сделать сегодня. Сначала она покормит Диллона, потом поможет ему умыться и уложит спать. Затем покормит детей, искупает их и устроит на ночь на тюфяках в гостиной, поближе к огню.
— Ах, черт! — вслух выругалась она, посмотрев на холодную плиту, и побежала к двери, которая ко всему прочему была распахнута настежь. Сейчас она с ужасом подумала о том, каково приходилось Ребекке, когда она стала матерью. Она была одна и начинала жизнь заново в таком же маленьком домике. Домашних дел — невпроворот, но она была счастлива, поскольку ее жизнь наполнилась новым смыслом.
Когда Джесси приезжала к ней, что случалось достаточно часто, она всегда восхищалась сестрой, но была уверена, абсолютно уверена, что сама жить так никогда не будет. Они с Ребеккой были совершенно разные люди, с разными запросами и укладом жизни.
Улыбнувшись тому, какие шутки может выкидывать жизнь, Джесси пошла за дровами. Огонь в печи никак не хотел разгораться, и пока она возилась с ним, смеялась вовсю. Когда наконец занялся слабенький огонек, быстро разгоравшийся и набиравший силу, на ресницах Джесси заблестели слезы. Однако усталости она совершенно не чувствовала.
Несколько минут она постояла на коленях, глядя на огонь, и по мере того, как он разгорался, крепла и ее уверенность. Затем она закрыла дверцу печи и поднялась. Отряхнув колени, она повернулась и увидела стоящего в дверях Эмилио. Протирая глаза, он спросил:
— Над чем ты тут смеешься? — Он выглядел уставшим, заспанными.
— Над тем, как иногда взрослые обманывают сами себя. Сейчас я поняла, что долгие годы притворялась.
Он нахмурился и опустил руки.
— Почему же ты так счастлива?
— Я поняла, что ошибалась, — объяснила она, по-прежнему широко улыбаясь. И очень счастлива. А ты голоден?
— Ангелина хочет есть.
— Она проснулась?
— Почти.
Джесси подошла к нему и убрала с его лица непослушные волосы.
— Тогда веди ее сюда. Я приготовила кое-что перекусить.
Она не успела договорить, как Эмилио и след простыл. Джесси побежала наверх, чтобы еще раз взглянуть на Диллона. Удостоверившись, что он мирно спит и ему не стало хуже, она поправила одеяло и вновь спустилась в кухню.
Пока дети жадно уничтожали то, что было на столе и просили добавки, Джесси собрала все одеяла и полотенца, которые только смогла найти в доме, и устроила им на полу некое подобие постели. Потом она разбудила Диллона, дала ему лекарство и сок, и он сразу же снова уснул. Накрыв его одеялом, она спустилась вниз, искупала детей и уложила их спать.
Когда они утихли, она снова разбудила Диллона и покормила его супом. Остаток ночи Джесси металась между печкой, поддерживая огонь, Диллоном, у которого жар снова усилился, и Ангелиной, постоянно просыпавшейся от мучивших ее кошмаров.
На рассвете, смачивая в очередной раз полотенце на голове Диллона, Джесси приложила руку к его лбу и почувствовала, что жар спал. Тогда она спустилась вниз и, наскоро приняв ванну, прилегла между детьми, чтобы немного поспать. Она посмотрела на уже светлеющий потолок и устало закрыла глаза.
Следующий звук, который она услышала, очень напоминал раненого быка.
— Какого черта?
Джесси испуганно открыла глаза и увидела в окно солнце. Она приподняла голову и хотела посмотреть на часы. Но на обеих ее руках спали дети. Не в состоянии пошевелиться, она только повернула голову и увидела Диллона, стоявшего на лестнице, прислонясь к перилам.
— Ш-ш!
— Джесси?!
Предчувствуя недоброе, Джесси осторожно высвободила руки и, встав, подошла к нему.
— Говори тише.
— Кто это? — требовательно спросил он, глядя на спавших детей.
Он и не думал говорить тише, и Джесси поспешила ему ответить:
— Эмилио и Ангелина, — сказала она по-прежнему шепотом.
— Что они здесь делают?! А что здесь делаешь ты?! Какой сегодня день?! — В полный голос он обрушил на нее град вопросов.
— Воскресенье.
— Надеюсь, вы хорошо провели время. — Внезапно он побледнел и тяжело опустился на ступеньку лестницы. — Что со мной?
Она наклонилась над ним и поняла, у него вновь поднялась температура.
— Может, ты чем-то заразился? Я не пойму. Вчера ты почти не приходил в себя.
Опустив голову на руки, он невнятно проговорил:
— Ты здесь со вчерашнего дня?
— Разве ты не помнишь?
— Абсолютно ничего, — ответил он, не поднимая головы.
— Ты помнишь, когда заболел?
— В пятницу, где-то среди дня. — Сейчас он снова говорил почти нормально, и Джесси облегченно вздохнула.
— Когда я сюда приехала, огонь в печи не горел и в хижине было холодно. Ты лежал поверх, одеял и был весь мокрый. Скорее всего ты целый день ничего не ел. — Она коснулась рукой его плеча. Одежда была влажной.
— Тебе опять стало хуже. Давай я отведу тебя наверх.
Вопреки ожиданиям, Диллон не стал спорить. Опершись на ее плечо, он поднялся по лестнице и позволил уложить себя в постель.
— У тебя есть здесь пижама? — спросила она, пока он снимал с себя мокрую рубашку.
— Джесси, дорогая, — мягко сказал он, — разве ты когда-нибудь видела меня в пижаме?
— Вроде нет. — Она взглянула на него через плечо.
Он сидел на кровати бледный и осунувшийся, но по-прежнему это был самый красивый мужчина, которого она когда-либо встречала.
— В шкафу лежат майки, — сказал он, — дай одну. Мне нужно принять горячую ванну и хорошенько поесть. После этого я сразу встану на ноги.
— От горячей ванны тебе станет только хуже. — Она протянула ему майку. Думаю, сейчас тебе надо как следует поесть и хорошенько выспаться.
Диллон посмотрел на нее и улыбнулся.
— Я буду послушным мальчиком и стану все делать так, как ты скажешь. — Он обхватил ее руками и повалил на кровать. Через секунду он оказался над ней. Опершись локтями на кровать, он потерся щекой о ее грудь. На лице появилась игривая улыбка. — Мне хочется тебя поцеловать, но от меня, должно быть, ужасно пахнет.
Джесси погладила его по плечам.