– Говорит командир военно-транспортного самолета Ан-72 республики Нтого Афанасий Сивцев. Передаю координаты… Взлет осуществил с заброшенной ВПП в десяти километрах севернее международного аэропорта Аддис-Абебы.
– Какая потребуется помощь?
– Дайте ВПП для аварийной посадки, нужны физическая и медицинская поддержка.
– Кто заложник?
– Врач российского госпиталя Красного Креста.
– С – 0116, оставайтесь на связи.
Афоня вытер со лба пот. После блокировки двери решение, что делать дальше, пришло само. Теперь похитителям нужно не дать возможности прийти в себя.
– Борт С-0116, приземляйтесь на полосу номер три. Поддержка выдвигается туда же.
Со времен гражданской войны таких ЧП в аэропорту не было Захват заложника, да еще на военно-транспортном самолете дружественной Нтого, событие неожиданное. Информация из аэропорта незамедлительно полетела в правительство Эфиопии. В самой же диспетчерской царило напряженное ожидание. К третьей ВПП выдвинулись машины скорой помощи и пожарной охраны. С минуты на минуту из столицы должен был прибыть спецназ.
Далеко в небе на севере, на эшелоне 6000 метров, появился маленький самолетик. Он увеличивался в размере, и вскоре можно было различить его непривычные контуры, которые создавали два закрепленных над крыльями реактивных двигателя. Неожиданно С-0116 резко, по пологой дуге, стал снижаться. На двух тысячах метрах самолет заложил крутой разворот влево и продолжил снижение уже в обратную сторону. Пролетев около двух километров снова на север, транспортник еще раз заложил крутой разворот налево и в полутора километрах от ВПП лег на глиссаду. До полосы оставалось уже чуть менее километра.
Таких маневров диспетчеры международного аэропорта еще не видели. Все замерли. Раздавался только голос ведущего самолет. Старший диспетчер Афэуорк (золотые уста – эфиопс.) приказал вывести переговоры на громкую связь и теперь, стоя у панорамного окна, внимательно наблюдал за маневрами воздушного судна.
–Я знаю, он делает афганский заход, – громко сказал Афэуорк. – Этот заход придумали русские летчики, чтобы уйти от противника. Я не помню, чтобы в других странах пилоты делали подобное. Только во время афганского захода самолет еще должен отстреливать что-то похожее на фейерверк, чтобы сбить с толку тепловые головки наведения ракет. А он этого не делает.
Афэуроку было 65 лет. Он всю жизнь проработал в аэропорту, а после окончания курсов воздушных диспетчеров на многие годы осел в этой службе. Сначала просто диспетчером, а потом и старшим. Как-то в Париже, на курсах повышения квалификации, он увидел в учебном фильме такую посадку русского самолета Ил-76.
– Я С-0116, совершил посадку.
– Останавливайтесь на полосе. Вы можете открыть рампу для входа спецназа?
– Да.
Хамит и его приятели не ожидали такого поворота событий. В отсек вошел Симон и стал проверять замки грузового люка. Наемники уже успели хорошо глотнуть из своих стаканов, когда начала подниматься рампа. Потом, без обычного предупреждения командира о подготовке к взлету, самолет стал двигаться. Динамик бортовой радиосети молчал. Симон с удивлением поднял голову. Он выпрямился и шагнул в сторону летной кабины.
– Почему мы так быстро взлетаем? – крикнул Хамит.
Симон пожал плечами и попытался открыть дверь, подергал ручку, потом застучал по обшивке кулаком. Почувствовав неладное, подскочил Хамит и тоже стал хлопать ладонью о дверь. Он отодвинул Симона, вытащил из пиджака пистолет и пару раз выстрелил в замок. Пули оставила на двери вмятину и рикошетом вошла в пассажирское сидение Нектарницы.
– Не надо! – заорал Симон. – Пробьешь обшивку.
Разъяренный Хамит пнул дверь и плюхнулся в кресло, которое только что продырявила пуля. Потом поднял на Симона голову и заорал:
– Что делать? Куда мы летим? Я тебя прикончу, собака!
– Это он из-за девки, – закричал Муса. – Я видел, как он на нее смотрел!
Хамит сорвал переговорную гарнитуру с головы Симона, приложил к горлу лингафон и произнес:
– Останови разбег. Я ее пристрелю!
В наушниках было долгое молчание. Потом:
– Если ее тронешь, я разобью самолет.– После длиной паузы Афоня продолжил. – А если останешься жив, то судить тебя будут уже не за похищение заложника, а за убийство.
Самолет круто повернул, над головой взвыли двигатели, и машина сразу же побежала по полосе, увеличивая скорость. Автомобиль заскрипел в своей деревянной раме, а ошарашенные пассажиры стали лихорадочно хвататься за все, что попадало под руку. Резкий подъем был около двадцати минут, потом машина вдруг устремилась вниз, и Мусу стошнило. Остальные, с ужасом вцепившись в сиденья, почувствовали, что самолет начинает резко крениться на левый борт. Потом вновь резкий спуск и еще один дикий крен влево. Боевики уже не в состоянии были думать ни о чем в полной уверенности, что сейчас они врежутся в землю. Еще крутой спуск, и вдруг все почувствовали, как колеса шасси подпрыгивают на стыках аэродрома. Взревел реверс, самолет еще немного прокатился и замер. Заработал механизм открытия заднего люка, а через пару минут в лучах солнечного света похитители увидели людей в касках и с автоматами.