Потом были очень длинный день и очень длинный вечер. Эфиопская полиция создала в здании аэропорта целый штаб. Приехал начальник консульского отдела российского посольства Виктор Сизов. Тут же с многозначительным видом расположились офицеры министерства национальной безопасности и руководители международного аэропорта. Наконец, появился представитель министерства иностранных дел.
История получалась громкая и скандальная. Задержанными оказались офицеры безопасности дружественной Нтого, которые сразу же стали давать показания. Похищение российской гражданки им было поручено самим президентом Жюлем Эйдема. Да, преступление предотвратил российский летчик Афанасий Сивцев, но он же и участвовал в похищении, пилотируя военно-транспортный самолет республики.
Саргылана с трудом приходила в себя после головокружительного полета. Ее осторожно извлекли из такси и сняли наручники. Потом так же осторожно вывели из самолета и посадили в машину скорой помощи. При этом ей что-то говорили, задавали вопросы, она ничего не понимала. Только спросила про пилота, но ей ничего не ответили.
Девушка сидела в штабе операции и держала в руках чашку сладкого чая, когда в комнату ввели Афоню. Он посмотрел на Саргылану и слабо улыбнулся. Она поставила на журнальный столик чай, подошла к Афоне, взяла его за руку и стала пристально рассматривать его лицо.
– Махтанабын (спасибо-якутск.), – тихо произнесла девушка.
Афоню слегка подтолкнули в плечо, он пожал Саргылане руку и пошел дальше.
Был уже поздний вечер, и Афоня очень хотел есть и спать. Сизов, после того как Саргылана дала показания, увез ее домой. С Афоней обещал встретиться позже. Он появился часа через два с юристом консульства.
– Есть новость из Бенина, – сказал он. – Ваши пассажиры остались без покровителя. По телевидению сообщили, что в президентском самолете при посадке от сердечного приступа скончался Жюль Эйдема.
В свои 75 лет Эйдема выглядел экзотично. В молодые годы он не снимал военный мундир. Но получив доступ к власти и деньгам, стал проявлять интерес к новинкам цивилизации. Ему нравились дорогие автомобили, эффектные аксессуары мужского туалета и недоуменное внимание людей, когда в черных золотых очках и кожаной косухе его встречали на важных государственных совещаниях. Это давало ощущение, что при власти ему позволено все. Кумиром Эйдемы был Мик Джагер. Поэтому и в одежде президент подражал лидеру «Роллинг Стоунз». Но если раньше такой внешний вид вызывал у присутствующих подавляемую улыбку, то в старости от диктатора веяло ужасом. Неравнодушный к золоту, президент поставил себе золотые коронки. В сочетании с черной дряблой физиономией, массивными черными очками, кожаной курткой и расшитой золотыми гербами генеральской фуражкой сияющие зубы смотрелись очень эффектно. По мнению президента. Подвергать это сомнению было опасно для жизни.
В последнюю конституцию страны Эйдема внес новые изменения. Его старший сын, 50-летний министр обороны Отос Эйдема, становился законным преемником лидера нации. Поправки единогласно были приняты парламентом и утверждены советом старейшин. Такое единство народа всегда вызывало на глазах сентиментального Жюля слезы благодарности.
Через неделю после принятия государственного решения рокер в генеральской фуражке сел в президентский Боинг 737 и вылетел в соседний Бенин. Там ожидалась новая встреча с приятелями – лидерами африканских государств. С утра ныло сердце, но во время посадки верный Джамба подал бокал с проверенным лекарством – шотландским виски. С пустым подносом помощник вернулся на бортовую кухню, вынул смартфон и набил по whats app фразу – «Журавль улетел».
В Бенине на красную дорожку перед трапом никто не вышел. Жюль Эйдема скончался от сердечного приступа.
Уже месяц Афоня жил в маленькой квартирке, снятой для него консульством. Время неслось быстро. Он с грустью думал, что рано или поздно следствие закончится и придется улетать. Каждый день они встречались с Саргыланой. К ее удивлению, она даже не замечала, в каком большом городе жила. Они ходили в кафе, в кино, в музеи, просто гуляли. Это не имело значения. Афоня даже не подозревал, что может так много рассказывать о себе. О родном селе, о лошадях отца, о полетах над льдинами. А Саргылана делилась с ним своей тоской по родителям и бабушке. Два года, пусть даже интересной работы, много для одинокой девушки в жаркой и опасной стране. И еще, самым большим счастьем для обоих было разговаривать по-якутски.