Второй президент Нтого в первом же обращении к народу заявил, что права простых людей будут восстановлены. Вокруг страны много внешних врагов, поэтому все силы необходимо бросить на строительство армии. Надо сказать, что армию он строил успешно. Количество военнослужащих выросло до 10000 тысяч.
Возник и офицерский корпус. Одним из самых ярких его представителей стал бывший наемник французского легиона полковник Жюль Эйдема. Он завоевал признательность президента тем, что привез ему из Европы персональный компьютер с десятком игр на военную тему. Тогда это было новинкой. Президент погрузился в недра виртуальных войн. Настолько, что, когда через три месяца Эйдема с группой вооруженных офицеров ворвался во дворец и объявил о перевороте, гарант конституции попросил только не трогать его компьютер.
Геймера-президента депортировали вместе с семьей и компьютером в Германию. Ставшего третьим президентом Нтого Жюля Эйдему было велено называть самым гуманным вождем в истории страны.
Жюль стал править Нтого и постоянно носить большие черные очки в золотой оправе. Ему очень нравились эти очки и золото. За это его почтительно называли Фантомасом.
Эйдема любил авиацию. В конце восьмидесятых годов десятиместный «Гольфстрим», на котором он летел в Бенин, попал в катастрофу. В живых остался один человек – президент Нтого Жюль Эйдема. Счастливчик был уверен, что жизнь ему сохранило авиационное провидение. К самолетам он стал относиться с мистическим уважением. Поэтому, когда во время встречи глав африканских государств в Анголе он увидел на воздушном параде Ан-72, сразу же загорелся идеей иметь такую машину. Эйдема обычно летал на Боинге 737. Но русский военно-транспортный самолет стал для него любимой игрушкой, для которой он сам придумал раскраску и название – Нектарница. А из чиновников президентского аппарата именно Джамба был назначен ответственным за все, связанное с этим воздушным судном.
С отцом Джамбы Эйдема служил во французском легионе. В одной из военных кампаний на Ближнем Востоке отец Джамбы погиб. Поскольку мать умерла вскоре после отца, ребенок остался сиротой. Мальчика не стали отдавать родне в деревню, а передали в католический приют. Там он учился и воспитывался до тех пор, пока друг отца не стал президентом.
Джамбой (слоненок – англ.) его стали называть еще в приюте за рост, вес и силу, которыми он отличался от других детей. Когда сын боевого товарища подрос, то Жюль взял его к себе.
Хороший жеребенок якутской породы может стоить около тысячи долларов. Отец всю жизнь трудился коневодом. Выращивал и заботился о чужих лошадях. У себя же в личном хозяйстве имел только двух восьмилетних коней. Каждый раз, приезжая в родное село, Афоня весь отпуск проводил с отцом на аласах. Лошадки снились ему и во время учебы в Балашовском летном училище, и в годы службы на Камчатке, и здесь, в Западной Африке. Честно говоря, он хотел заработать деньги на табун лошадей. В Африке мечта могла осуществиться. В месяц он зарабатывал сумму, достаточную для покупки десяти жеребцов. Афанасий постоянно скучал по отцовскому дому и по Якутии. Ближе к сорока он стал понимать, что жизнь в родном селе важнее для него, чем авиация, Африка и вообще все, что окружает его сейчас. Ясная цель – иметь свой табун хороших лошадей – делала Афоню спокойным и терпеливым.
Как-то поздним вечером, лежа в постели, он увидел репортаж из русского госпиталя Красного Креста в Аддис-Абебе. Улыбчивый репортер брал интервью у красивой белокожей девушки с раскосыми глазами. Это была выпускница Первого Московского медицинского института Саргылана Иванова. Она работала в госпитале врачом ортопедом-остеопатом. Журналист интересовался, как чувствует себя жительница самого холодного места на земле в Африке. Афанасию сразу понравилось, как отвечала Саргылана.
– Вы знаете, – сказала она, – меня здесь часто спрашивают про якутские морозы. Да, морозы на моей родине сильные. Здесь климат очень отличается. Но для меня это не главное. Важнее то, что очень много работы. В госпиталь поступает немало детей, подорвавшихся на противопехотных минах, которые зарыты после войны повсюду. И еще меня интересует деятельность народных целителей. Очень бы хотелось посмотреть, как они лечат.
Интервью продолжалось еще минут пятнадцать, но Афоня уже ничего не слышал. Он смотрел на свою землячку, и на сердце у него было тепло. Как же он соскучился по своим! В эту ночь он увидел сон, который потом стал регулярно повторяться. По зеленому аласу медленно идет девушка. Она одета в длинное синее платье, на голове у нее бастына (праздничный головной убор – якутск.) Девушка идет в его сторону, и Афоня видит, что это Саргылана. Она протягивает ему руку, он тоже, но никак не может дотянуться…