Когда под иллюминатором появился Джамба и поднял большой палец, Афоня на полную тягу включил правый двигатель и одновременно нажал тормоз левого шасси. Нектарница, удерживаемая с левого борта тормозом и усилиями двадцати мужчин, начала медленно разворачиваться на 180 градусов. Еще через 20 секунд Афоня опустил платформу заднего люка и по ней побежали, подгоняемые пинками, коровы, а потом и сами жители. В проеме рампы Джамба увидел выехавший из-за Деревянного Крокодила трак с установленным пулеметом. Ударила длинная очередь.
На кочковатом полотне дороги поблескивали редкие лужицы. Афанасия это не беспокоило. Он хорошо знал своего чебурашку. Взревев двигателями, самолет побежал. Лес стремительно приближался. Симон зажмурил глаза и почувствовал, что шасси оторвались от земли. Снова по колесам хлестнули верхушки деревьев. К первому джипу подъехали еще два, набитые людьми в камуфляже. Но низко уходящий самолет было не остановить.
Джамба с улыбкой смотрел на своих родственников, на стреноженных и привязанных к стапелям грузовой кабины испуганных коров. Вынул медальон, раскрыл его и благодарно подмигнул.
Прошло почти полтора года. Вещи, которые на первых порах казались Афоне дикими и нереальными, стали привычными и даже рутинными. Рейсы продолжались с завидной регулярностью. Поток грузов для президента и его окружения не иссякал. Афоня успел побывать во многих африканских странах, пару раз даже летал на Ближний Восток. Эйдема, узнав про успешную эвакуацию крестьян, похвалил Джамбу и назвал его хорошим командиром. Жизнь сельских жителей вряд ли его волновала. Его радовало, что удалось утереть нос главарю повстанцев, своему двоюродному брату.
С этого дня Джамба сопровождал первое лицо в полетах на президентском Боинге.
С Афоней в командировки стали летать трое разбитных парней бандитского вида. Во всем, что касалось погрузки и разгрузки, с ними имел дело Симон. Старший обычно протягивал Афоне летный план с координатами места посадки и указанием времени прилета. Во время полета эти ребята валялись на толстых матах в грузовом отсеке, играли в кости, курили, что очень не нравилось Афоне, и пили виски.
В тот день по телефону экипаж получил задание лететь в неблизкую Эфиопию. Там в десяти километрах от аэропорта Аддис-Абебы еще со времен боевых действий находилась заброшенная взлетная полоса, где и нужно было принять груз. Свыше 4000 километров в один конец. Дозаправка планировалась в аэропорту Банги Центрально-Африканской республики. Нектарница – это не пассажирское воздушное судно, где пилоту необходимо законное время для отдыха. С учетом обратного пути придется сидеть за штурвалом больше двенадцати часов. Впрочем, для транспортной авиации, где летал Афоня, это дело привычное. И еще. Была команда установить на полу грузового отсека раму из бруса, в которую при перевозке закатывали автомобиль. Потом уже машину закрепляли с помощью растяжек. Дело привычное. Деревянная конструкция в разобранном виде лежала у стены ангара.
Вылетели в 00 ночи. Прибытие в Эфиопию планировалось к 6 утра.
После посадки в Банги, взяли курс на восток, туда, где уже наступало африканское утро.
Саргылана родилась в Якутске. Окончила среднюю школу и отправилась поступать в Первый Московский государственный медицинский институт имени Сеченова. На этом настояли родители. Папа и мама были врачами. Причем со стороны мамы потомственными. Дедушка – известный в Якутии эндокринолог, а бабушка занималась народным целительством. Но об этом с посторонними не принято было говорить. Представительница нетрадиционной медицины в семье могла бросить тень на репутацию серьезного врача.
Бабушка для дедушки была непререкаемым авторитетом. Именно она много лет назад вылечила его от малокровия. И не только травами, которыми в несметном количестве запасалась жарким якутским летом, но и другими способами. Заговорами и таинственными лесными прогулками. Через пару месяцев студенту сделали очередной анализ. Уровень гемоглобина и эритроцитов в крови поднялись до нормального уровня. Врачи увидели, что анемия прошла. Объяснение этому никто дать не мог. Дедушка влюбился в юную знахарку и на третьем курсе медицинского института Якутского государственного университета женился на ней. Это была удивительная семья. Никто и никогда не слышал, чтобы они ссорились. Бабушка занималась своими делами, а дедушка, выбрав эндокринологию, начал трудиться в областной больнице. Родилась дочка, которая тоже окончила медицинский институт. Потом появился зять-медик. И в этой большой медицинской семье все с уважением относились к бабушке и ее знахарским делам.