И что с ней происходит? – путалась в потоке своих мыслей Войцеховская, пока не услышала:
- Далеко собралась?
- Воды набрать, - съехидничала она, указывая на чайник. При этом, она боялась смотреть на лукаво прищуренные глаза начальника.
- Странно. Она успела испариться? Мистика! Магия! Ведь я как пришел, воду налил. – и наблюдая за тем, как меняется выражение лица девушки, улыбнулся: - Елиния, нам с тобой еще работать. Давай все спорные вопросы обсудим сейчас, чтобы потом легче было? Что скажешь?
- Я…Давай..те. – выдавила из себя смущённая Войцеховская, возвращая чайник на место. Еле слышный щелчок, и вода начала греться. Мужчина встал из-за стола и подошёл к окну, у которого стояла девушка. Руки он не знал куда деть. Это было заметно, и сам нервничал. Это немного позабавило и расслабило Елинию. В итоге, Зверев расстегнув пиджак формы небесного цвета, и оперся о стену.
- Зверев Алексей Михаилович. 42 года. Вдовец, детей нет. Есть мать, 70 лет, живет под Киевом. Еще вопросы?
- Чего вас к нам перевели? – выдала первый вопрос девушка.
- Военная тайна. – прошептал собеседник, подмигнув ей. Глаза же его, при этом, выглядели сосредоточенными, как и все черты лица.
Неуверенно кивнув такому глупому ответу, Елиния рискнула задать следующий вопрос.
- Вы воевали?
- Да, 6 командировок. Три – на Кавказ, одна – Африка, и еще две – Ирак.
- Награды?
- Есть.
Не поднимая глаз, она изучала собеседника. Как только, они начали эту игру в вопросы-ответы, Войцеховская призналась себе, что расслабилась. Постепенно, напряжение покинуло ее тело. Вместо него, пришел азарт. Стоящий перед ней мужчина, что-то скрывал. При чем, это было нечто важное. Еле уловимое, но важное. Касалось же ее, как предположила Елиния.
- КМС по плаванию?
- Мастер спорта, выступал за сборную на Олимпиаде. – удивленно выдал собеседник, переспросив: - Откуда знаешь?
- Догадалась. – отмахнулась девушка. Чайник закипел, и она подхватила его. Насыпав кофе, залила кипятком, и добавила сахара. Себе – одну, начальнику – три. - Плечи у вас больно массивные. С такими не рождаются. Могли накачать, но тогда и другие части тела были бы перекачены. А так, плечи и общая поджарость выдают пловца.
- Смышлёная, молодец. – согласно кивнул он, принимая чашку: - Благодарю. Еще вопросы?
- Цель вашего перевода в наш отдел вы не озвучите, но ответьте – что вы собираетесь делать?
- Работать, Елина. Просто работать. – сделав первый глоток, кивнул ей. Точно одобрив напиток и добавил: -Могу я задать интересующие меня вопросы?
- Задавайте. Только мне кажется, что у вас на меня целое досье уже где-то лежит… - указав на ворох папок и документов, тут же хмыкнула: - Где-то здесь..
- Сестры есть? Две?
- Да, Милана. Ей двадцать пять. Фотограф. И Поля, ей скоро восемнадцать. Балерина.
- Родители?
- Авиакатастрофа.
- Не замужем и не была?
- Да, - без зазрения совести, призналась девушка. - Характер скверный, дедовский. И, в принципе, ни один нормальный мужик такого режима, в каком я живу, не выдержит. Обрекать кого-то на несчастье, чтобы потом бегать разводиться, не хочу.
- Ну среди своих же можно выбрать, - предложил мягко собеседник, улыбаясь лишь уголками губ. – Свой поймет.
- Поймет, а потом требовать начнет, чтобы я работу бросила. Детей рожала, да пироги пекла. – отставив пустую чашку, и загибая пальцы, начала перечислять девушка.
- Детей не любишь или пироги печь не умеешь? – предположил мужчина, убрав за спину и свою чашку.
- Детей обожаю, потому и десять лет назад сестер отвоевала у органов опеки. И пироги печь умею, даже очень вкусные. Только не встретила я еще того, которого захочу назвать отцом своих детей. Думаю, уже и не встречу.
- Зачем же так, пессимистично?
- Реалии, - и улыбнувшись спросила: - Еще вопросы?
Вот вроде стоит, улыбается, а в глазах поселилась печаль. И как не старается, а скрыть ее не может. Не от него. И почему-то так руки зачесались. Захотелось обнять упрямую Войцеховскую, прижать к своей груди и залюбить до беспамятства. Вспомнив о причине своего появления в следственном комитете, одернул себя: