Старый Фрэдевин лишь кивнул и послушно улёгся, закрыв глаза. Руки Фрая источали тёмный туман, который живыми лентами полз к владыке и жадно впитывался. Уже через четверть часа дракона было не узнать. Скрюченные руки и ноги распрямлялись на глазах, плечи становились шире, лицо разглаживалось и даже волос седых стало меньше. Но главное, то тут, то там появлялась тёмная чешуя, как будто он сдерживал себя, чтобы не обернуться драконом. Однако, Фрай продолжал лечить отца ещё около четверти часа, не давая ему подняться. Закончив он похлопал его по обрётшей силы руке.
– Не спеши, отец. Не спеши. Ты сделаешь это через пару дней, когда сможешь в полной мере применять новую магию. Пока свыкнись с нею, пойми, что ты можешь. Испытывай очень осторожно и только наедине. А заодно подумай, кто может быть нашим сторонником, кто недоволен нынешним управлением. Завтра ночью я прилечу и поучу тебя владеть новой силой. Затем мы дадим поручение Гербранду. Сейчас мне пора.
Владыка кивнул согласно. Говорить не мог, потому что боялся дрогнуть голосом и показать свою слабость. Даже сейчас он проявлял свой жёсткий характер, хотя Фрай был единственный, кого он действительно любил. Как бы он ни злился на сына, наказание никогда не было суровым для него. Строгость по отношению к нему всегда была показной и Фрай это прекрасно знал. Поэтому, одобрительно хмыкнув на кивок отца, он вышел из спальни.
Перед тем как отправиться в своё логово, вернее, в обитель Хаоса, он прошёл в главный зал замка. Выйдя на середину, одним взмахом вернул ему былое величие. Заблестел полированный гранит пола чистотой, высокое кресло владыки мягко засветилось позолотой, показавшейся из-под слоя пыли, засверкали яркими красками гобелены, роспись стен и потолка. Полюбовавшись с минуту, дракон вернул всё обратно и вышел из замка. Через несколько мгновений огромная тень поднялась в небо, удаляясь от замка.
Следующей ночью Фрай застал отца внизу, в том самом зале, который он сам посетил перед отлётом. И занимался Фрэдевин тем же, что и он прошлой ночью. Он вернул залу прежний вид, сел в кресло и молча смотрел на великолепие, которое, однако, печалило его неподвижной пустотой там, где некогда кипела жизнь. Молодой дракон прекрасно понимал его чувства. Поэтому подойдя, положил руку ему на плечо.
– Мы всё вернём, отец. Обещаю. Только действовать надо с холодным расчётом. Вкуснее будет потом победа.
– Сынок, я уже сейчас счастлив, но от мести никогда не откажусь. Такое не забыть и не простить, – рука Фрэдевина накрыла руку сына, сжав её. – Что мне надо знать об этой магии? Откуда она?
– Это Хаос, отец. Помнишь браслеты, которыми мы пленили Аранда с женой? Вот это – та же самая магия. Теперь мы не просто опаловые драконы. Мы – Драконы Хаоса
– Древняя магия, которую раздобыл император нашей прародины. Откуда она в Меролии? Я не слышал, чтобы тут хоть кто-то владел бы ею.
– Это старый вулкан. Наш заботливый Фатир нанял убийц, чтобы избавиться от меня.
– Он посмел???
– Ещё как посмел. Дорогой родственничек изрядно потратился не только на вооружённый отряд, но и на сильного мага, который лишил меня остатка сил, чтобы я не мог сопротивляться. Сам понимаешь, зачем ему такая компрометация, как бежавший заключённый? Как я доверился ему, понять не могу. Совсем пьянством мозги высушил, видно. И то, что он сейчас в тюрьме я не считаю достаточным искуплением. Он должен сослужить нам службу, а потом умереть. В моём списке Фатир – номер один.
– А номер два – это Тэйвир? – Лукаво прищурился Фрэдевин.
– Даже не знаю, кого поставить его или Тангрифа. Может, сразу парой пусть идут? – Мрачно усмехнулся дракон Хаоса.
– А третьей будет Ильгрис? – лёгкое напряжение, прозвучавшее в голосе владыки, показало, насколько его волнует этот вопрос.
– Ильгрис у нас на особом месте, отец.
– Какое же место ты ей отвёл?
– Место моей королевы, – глаза Фрая смотрели прямо и жёстко в глаза отца, показывая, что в этом вопросе он не намерен уступать.
– Запала, значит, девчонка в душу. Но ведь она не твоя пара. Что с этим будешь делать? – Старый дракон не лез на рожон, понимая, что сейчас всё зависит от сына.
– Ничего не буду делать. Она будет моя. А вот что с этим будет делать Тангриф, я не знаю. Да и не узнаю, пожалуй. Потому что от него надо поскорее избавиться.
Фрэдевин молча кивнул. Запала. Нет, влезла эта с*ка в душу сына, змеюкой вползла. И ничего теперь не сделаешь. Фрай, он с детства такой. Что вобьёт в голову, потом уже ни просьбами, ни наказаниями не выбьешь. Пока своё не получит, не успокоится. Ну пусть получит, а там, может натешится, надоест и можно будет по-тихому избавиться. Пока нужно разговор перевести.