— Кстати, вы как стрельбу подняли, все со двора к вам и пошли. Вероятно, они на такой шум реагируют.
— Ага, где шумят и стреляют, там есть еда. Все просто. Съесть можно и стреляющего, и того, кого стреляющий успеет свалить.
— Значит, если будем от сюда выбираться, то без машины. Ее далеко слышно.
— Что значит «если»? От сюда надо выбираться! Еды тут нет. О других выживших мы, сидя на месте, ничего не выясним. Надо по утру выходить от сюда.
— Согласен, — кивнул Григорий. — По утру можно с крана осмотреться и выбрать перспективное направление движения. Только там Машка Орлова, крановщица, покусать может.
— Ну, с Машей как-нибудь договоримся. Давайте чуток отдохнем, а как начнет расцветать, будем выдвигаться, — Лашин расстегнул форменную куртку. — Гриш, на вот тебе еще пистолет мой, там три патрона осталось, а я себе Романова оставлю, в нем полная обойма. Сколько в автомате осталось патронов?
— Три. Один в стволе, два в рожке. А за чем пистолет менять? Давай магазинами обменяемся и все.
— Согласен. Кто дежурить первым будет?
— Мне все равно.
— Тогда я первый на посту, а через час — полтора тебя подниму. Ну, а там и рассвет, надеюсь, скоро.
Ане мужчины выделили удобное кожаное кресло хозяина кабинета, на котором она расположилась, максимально откинув назад спинку. Григорий расположился возле дальней стены, на полу, предварительно бросив туда пальто и плащ, которые нашел в шкафу.
А Игорь сел на стул возле окна, но потом перебрался на широкий подоконник и обхватив руками согнутые колени, уставился в окно, осматривая, то территорию двора, то поглядывая на необычное небо.
Глава 10. Табор. Сельская перезагрузка
05.10
Сегодня загружалось село Аркушино. Тридцать пять домов, магазин, контора местного сельхозпредприятия и часть его гаража. Примерно сто сорок человек.
В Таборе уже были выходцы из Аркушино, Кисет и Попрошайка, но привлекать их к обработке населения было нельзя, даже вредно, ибо они, мягко говоря, не только не пользовались авторитетом односельчан, но и имели у них крайне негативную характеристику. Сельские алкаши и мелкие воришки. Хоть их Стикс и перековал в прилежных работяг и надежных товарищей, но об этом знали только таборяне.
Туман рассеялся к пяти утра. Очумевшие от энергетического шторма переноса, ревели в сараях коровы. Спустя некоторое время начали горланить и петухи, то ли будя округу, то ли проверяя, после встряски перехода, свои голоса.
В село пошли Матрос, здоровый мужик под два метра ростом, Герыч, Неля и сам Ахрип, хотя в это село ходить он не любил. Еще была группа поддержки, которая по отработанному плану, должна была находиться в стороне от общего собрания и подстраховывать товарищей.
В полшестого группа была на месте и расположилась на скамейке возле конторы.
— Дед Ахрип, ты объявление сделал? — спросил Матрос.
— Угу. Уже и повторил несколько раз, — щурясь на всходящее светило проговорил Ахрип. Среди его даров был один, который они иногда использовали. Некоторые звали этот дар «чревовещатель», кто-то «диктор», сам Ахрип назвал его с иронией — «сельская радиоточка». Этим даром он мог, не сходя с места, переносить свой голос в разные части села, причем там, где он находился фактически, голосом мог ничего не произносить.
Вот и сегодня он, голосом диктора областного радио, объявил о срочном сборе всех жителей Аркушино, возле конторы.
К шести утра на площади стали появляться первые жители, которые кучковались в стороне от чужаков, бросая на них настороженные взгляды. В шесть десять на «Ниве» подъехали местный председатель сельского совета и глава КСП «Рассвет», как значилось на вывеске конторы.
— Кто вы такие и что за представление тут устроили? — руководитель местного Совета, Олег Максимович Рыбачко, как им было уже неоднократно известно, сразу попытался задавить авторитетом чужаков.
А чужаки молчали и ждали реакции второго руководителя, так как знали, кто реально руководит в этом селе.
Андрей Андреевич Чумаков, бессменный председатель, сначала совхоза «Рассвет», а после всеобщего деребана страны и «прихватизации», глава одноименного коллективного сельхозпредприятия.
— Попридержи коней, Максимыч, — Чумаков сам придержал товарища за руку, — люди, вроде, серьезные, сейчас сами все расскажут.
Он пристально посмотрел на каждого из пришедших таборян и вернувшись взглядом к Ахрипу, предложил: — Отойдем?
— Отойдем, — кивнул тот в ответ.